Он только промолчал в ответ.
— У тебя никогда не появляется желания попроказничать? Ну хоть иногда, Фицуильям?
— Жаль, я не блистаю умением вести диалог, в этом я очень далек от совершенства, — ответил Дарси.
Элизабет расхохоталась:
— Фицуильям, пойми же ты, миссис Куртни не настолько блистает достоинствами, чтобы я предпочла ее общество твоему.
Он вздрогнул. Как она поймала его! Прежде, чем он даже разобрался в своих собственных чувствах!
В середине марта Элизабет готовила приглашения на летние увеселения в Пемберли. Она принесла в библиотеку список приглашенных, чтобы обсудить его с мужем. Мистер Дарси поднялся из-за стола, поклонился и, указав на стул напротив, быстро просмотрел составленный ею список. Увидев, как он хмурится, Элизабет поспешила уточнить:
— Надеюсь, я не забыла никого из тех, кого ты особенно хотел бы видеть у нас.
— Ты думаешь пригласить в Пемберли мистера и миссис Куртни?
— Конечно. Они знакомы со многими из наших друзей.
— Я не желаю этого.
— Почему?
Он прошелся по комнате и, остановившись у окна, молча выглянул на улицу. Потом повернулся и холодно посмотрел на нее.
— Я не чувствую себя обязанным объясняться.
— Иными словами, ты запрещаешь мне приглашать их? — Она резко вздохнула, побелев от гнева.
— Я всего лишь сказал, что не желаю этого. — Смысл и значение слов не были важны. Значение имел только тон сказанного.
— Без всякой причины, только из чувства противоречия, чтобы отказать мне в удовольствии?
Она развернулась и направилась к двери.
— Элизабет, подожди.
Она обернулась и посмотрела на него. На ее лице, белее мрамора, темные глаза казались непроницаемы. Губы сложились в усмешку, почти на грани презрения. Он только пожал плечами, и она вышла за дверь.
Фицуильям ходил взад и вперед по библиотеке. Он превосходно умел мыслить рационально, приводить доводы, незамутненные эмоциями. Но сейчас, как он ни старался, он не мог сформулировать разумную оценку этой ситуации и привести свои чувства в соответствие с доводами рассудка.
В тот вечер им предстоял обед у леди Рирдон, которая после собиралась отправиться со своими друзьями в театр, где давали первый спектакль, поставленный по новой комедии мистера Гловера.
Уилкинс очень нравилось готовить свою хозяйку к выходу в свет. Но в тот вечер она с превеликим трудом сумела вытерпеть ее. Миссис Дарси все время о чем-то сердито думала и совсем не проявляла никакого интереса к своему наряду. Она вышла из ванны и, пока Уилкинс закрепляла на ней юбку, не проронила ни слова. Только в глазах ее не угасал сердитый уголек.