– Разумеется. Омега два, четырнадцать… – Она внезапно замолчала. – Это военная тайна. Я дала клятву.
Анджей улыбнулся, обнял женщину за плечи и слегка – по-дружески – привлек к себе.
– Пустыня умеет хранить тайны. Особенно военные. К тому же у меня нет рации. Ладно, мы позвоним ему с пляжа в Гонолулу и попросим прощения за то, что уехали без спроса. Только я боюсь, наш маршрут будет не слишком прямым.
Анджей глянул влево и присвистнул. Из-за горизонта землю ощупывали лучи мощных прожекторов.
Эти люди говорили по-английски.
Анджей показал им свое корреспондентское удостоверение и объяснил, что ни разу не принимал участия в военных действиях, а лишь описывал их в своих репортажах. Еще он сказал, показывая на Еву и Леонида, что эти русские обратились к нему за помощью, поскольку желают сменить гражданство.
– Дезертиры? – спросил на чисто русском языке один из афганцев. – У вас есть документы? – обратился он к Еве.
– Они сгорели вместе с вертолетом, который мы угнали, – сказала она, ничуть не робея. – Это было там. – Она махнула рукой назад и вправо.
– Муса разберется, – сказал по-английски другой афганец. – Их нужно отвести к Мусе.
– Кто устроил эту бойню? – спросил Анджей, указывая на мертвых людей и верблюдов, застигнутых среди пустыни шквальным огнем с воздуха.
– Наши, – ответил по-русски афганец. – Они везли продовольствие людям Наджибуллы. Я знал, что этот караван не дойдет, но Муса все сделал по-своему.
– Значит, Муса – тоже человек Наджибуллы? – уточнил Анджей, нисколько не обрадованный подобным открытием.
– Он сам по себе. Наджибулла оказал Мусе услугу, и Муса не мог не отплатить за нее. Теперь они квиты.
– Ты хорошо говоришь по-русски, – сказал Анджей афганцу. – Это наводит меня на мысль…
Он не успел закончить фразы. Из-за кустов в предгорье раздалась автоматная очередь. Все разом попадали на землю, инстинктивно пытаясь вжаться в нее как можно глубже. Но здешняя земля, твердая и сухая, отторгала людей. Анджею казалось, будто от нее пахнет старым, изъеденным ржавчиной железом.
Раздалась новая очередь. Теперь Анджей понял безошибочно, что тот, кто спрятался за кустами, стрелял в небо. А значит, по какой-то причине хотел привлечь к себе внимание. Он сказал об этом лежавшему рядом афганцу.
– Он предупреждает нас, что впереди засада, – пояснил тот. – Придется идти в обход, через перевал. Это часов на двадцать дольше, если считать с ночевкой. Там есть лачуга.
Камин – он больше напоминал костер, отгороженный кривой ржавой решеткой, – дымил и распространял горячий смолистый аромат. Они пили чай, сидя на полу, – пленные и те, кто их пленил. Всего в лачуге собралось семеро. Пленных не обыскивали, не заставляли держать руки за спиной во время трудной, длинной дороги. Анджея это поразило. Он сказал об этом вслух.