Я похолодела. Представляете, какая конфетка была бы для КГБ, если бы в это время у Мишки оказались мы с Губерманом?! Для Мишки – контакт с нелегально проживающим в Москве уголовником, для Губермана – верный новый срок. Для меня – страшнее всяких увольнений – сомнение на лицах не слишком знакомых со мной людей: не правда ли, странно, что она привела Губермана к Вильгельмине Славуцкой как раз в тот час, когда туда пришло КГБ?
Я лежала в постели, вознося молитвы благодарности моему ангелу-хранителю, что так вовремя наградил меня тяжёлой ангиной.
Было начало восемьдесят шестого года. Семидесятипятилетнюю Мишку, только что перенесшую тяжёлые операции, начали таскать на допросы в КГБ. Мишка ждала ареста, настроение было самое подавленное, подскочило давление. Наши уверения, что не те сейчас времена, что её арест невозможен, что во всём мире с лёгкой руки Бёлля поднимется страшный скандал – не помогали. У Мишки был свой опыт, настойчиво шептавший обратное.
Приближалось лето, которое Мишка с Наумом всегда проводили в Прибалтике. Наум заручился справками от Мишкиных врачей, показал их следователю и получил разрешение на поездку в Прибалтику по указанному им адресу. Они уехали, и всё на время затихло. И вдруг в газете «Советская Россия» – был такой вонючий печатный орган – появляется огромная разгромная статья. В ней почти открытым текстом сообщается читателю, что Мишка – немецкая шпионка, что к ней в квартиру под видом дипломатов или журналистов ходят иностранные шпионы – приходят с чемоданчиком, набитым антисоветской литературой, уходят с чемоданчиком, набитым секретными сведениями …Это была катастрофа. После такой статьи Мишку надо было ставить к стенке. Понимая, что в Прибалтике эта статья тоже не прошла незамеченной, мы с Викой прыгнули в машину и помчались к Мишке. Мы застали их с Наумом очень подавленными; у Мишки было очень высокое давление, она с трудом говорила.
– Ты зачем приехала, – набросилась на меня Мишка, – уезжай немедленно, пока тебя здесь не видели, никто не должен со мной встречаться, за мной каждую минуту могут прийти – может, уже сегодня ночью…
Мы с Викой убеждали её, что весь мир поднимется на её защиту, что Бёлль не даст её в обиду, и что скорей всего ничего не случится, потому что властям это ни к чему. Умница Вика пыталась шутить, и к вечеру Мишка немного успокоилась, понизилось давление. С этим результатом на следующий день мы уехали.
И вдруг всё стихло. Прекратились допросы, закрыли «дело», и даже вернули часть книг. Началась Перестройка.
Эпилог