То ли быль, то ли небыль (Рапопорт) - страница 193

Мир – лишь луч от Лика друга, Все иное тень его!

Николай Гумилёв

…И мы смеемся с новыми друзьями, А старых вспоминаем по ночам…

Вадим Егоров

Блюм. Дружеский шарж Армена Сарвазяна.

Мы с Блюмом на ранчо Джима Соренсона на юге Юты.

Блюм (Лев Александрович Блюменфельд) – у нас в Солт-Лэйк-Сити, 2000 год. Блюм приезжал ко мне в Юту несколько раз, пару раз я организовывала ему курсы лекций на нашем факультете.

Познакомились мы очень давно, в Москве, но тогда между нами была пропасть поколений, с годами постепенно зараставшая. Я знала, что Блюм – великий ученый, хороший поэт, человек блестящего остроумия и необыкновенного мужества. Это создавало во мне внутренний барьер, который по молодости и незрелости мне трудно было преодолеть. Но однажды мы почему-то оказались в одном купе – совершенно не помню, куда и зачем ехали. Блюм спросил:

– Хотите, я почитаю вам очень хорошие стихи одного очень хорошего поэта?

Я, конечно, обрадовалась, и он довольно долго читал мне свои стихи – некоторые действительно очень хорошие, а потом сказал:

– Я бы очень хотел прочитать вам еще одно стихотворение, но оно со словами…

– Обижаете, Лев Александрович! Вы что же, думаете, я слов не знаю?!

– Знаете? – обрадовался Блюм. – Замечательно, тогда прочитаю. После этого он довольно долго молчал, потом сказал смущенно:

– Видите ли, в чем дело: слова помню, а стихи забыл!

Но по-настоящему мы подружились уже после моего переезда в Америку.

Неотразимому обаянию Блюма были одинаково подвластны и высокие русские интеллектуалы, и простые англоговорящие мормонские бабы.

Чтобы полностью вникнуть в то, о чём я сейчас вам расскажу, вы должны иметь в виду, что американский Запад, где я живу, недаром называется «Диким Западом». Американский народ вообще свято охраняет свою «прайвэси» (частную жизнь и территорию); к примеру, у нас в Юте хозяин дома имеет право застрелить непрошеного гостя, если тот, пусть просто по ошибке, но без предварительного разрешения пересёк порог его дома. Поэтому даже шериф, навестивший вас по какой-нибудь надобности, позвонив в вашу дверь, быстро отступает на метр от порога и из этой дали на вытянутой руке протягивает своё удостоверение. На воротах частных владений, а иногда и на некоторых дорогах, так и написано чёрным по белому: «Частная собственность. Не пересекайте». И каждый знает: пересечёшь – могут застрелить и не будут в ответе.

Теперь вам легче будет сполна оценить события, о которых я собираюсь рассказать. В два часа того дня Блюм должен был читать на нашем факультете первую лекцию недельного цикла. Это означало, что примерно в час мы должны были выехать из дому. После завтрака, часов в десять утра, Блюм объявил, что отправляется в супермаркет за сигаретами, потому что форменное безобразие, что в доме нет сигарет. В данном конкретном случае сигарет в доме не было не только потому, что никто из нас не курит, а ещё и по моему злому умыслу – я полагала, что Блюму с его измученным сердцем не полезно поддаваться этому пороку, не хотела его поощрять и надеялась, что «на нет и суда нет». Но не тут-то было. Блюм взял свою палку, отправился в супермаркет – и пропал. Супермаркет был в двух шагах от нашего дома, даже блюмовским шагом максимум минут пять ходьбы… Когда он не вернулся через полчаса, я начала волноваться, через сорок минут помчалась в супермаркет, но его там не было, и никто ничего путного не мог мне сообщить. Через час я уже не находила себе места, мы с Володей прыгнули в машину и начали колесить по району, время от времени заскакивая домой посмотреть, нет ли сообщения на автоответчике. Дело шло уже к часу дня, я была в ужасе и расспрашивала работников ближайших автозаправок и бизнесов, не видел ли кто-нибудь из них поблизости «Скорую помощь», подбиравшую пожилого господина с палкой. К счастью, никто ничего такого не видел. Я терялась в догадках..