— Какое дело? — немедленно заинтересовался Лосев, тут же забыв о возникшем споре.
— Хищение пряжи, пять с половиной тонн, с комбината верхнего трикотажа. Тоже, понимаешь, по поддельной доверенности и чужому паспорту. И на машине у них был чужой госномер.
— Откуда?
— Ивановская область. Этот номер совсем на другой машине стоял, из гаража горисполкома. Год назад пропал.
— А доверенность от кого?
— Есть такое Ивановское производственно-трикотажное объединение.
— Ну, тут все же чище сработано, — заметил Лосев. — Но ты прав, примерить надо. Мало ли что.
— И сработано чище, и фигуранты другие, я по приметам вижу. Но почерк! Одна рука, понимаешь. Одна голова!
Тут Цветков перестал наконец задумчиво крутить очки в руках и перекладывать на столе карандаши. Он вздохнул и решительно объявил:
— Словом, так, милые мои. Дело это надо вести совместно, я полагаю. Эти субчики и вас и нас сильно интересуют. Вот вам двоим и поручим. Не возражаете? — обратился он к Албаняну. — С вашим руководством, думаю, этот вопрос уладим.
— Как можно возражать! — весело откликнулся Эдик. — С таким, понимаете, выдающимся человеком, как товарищ Лосев, совместно работать за честь почту.
— У нас все выдающиеся, — озабоченно пробормотал Цветков, берясь за телефон. — Сейчас мы этот вопрос попробуем уладить. Он набрал короткий внутренний номер. Полковник Углов обрадовался предложению Цветкова.
— Ну, правильно! — воскликнул он. — Группа-то явно смешанная. И ваш контингент, оказывается, и наш. Раз они сошлись, сойдемся и мы. Согласен. След тут один.
— Следа пока не видно, — хмурясь, возразил Цветков, одной рукой все же раскладывая на столе свои карандаши. — Пока налицо только результаты их преступной деятельности. И, как видишь, весьма опасные. Серьезная группа, одним словом. Так договорились? Объединяем Лосева с Албаняном. А если потребуется…
— Все сделаем, что потребуется, — поспешил заверить Углов. — С тобой согласен, группа весьма серьезная. Весьма.
На том разговор и кончился.
Получив благословение начальства, друзья поднялись на пятый этаж и заняли свободный кабинет возле комнаты Албаняна, где в этот момент шел допрос, — помещений всюду не хватало.
Эдик, отлучившись, принес довольно пухлую папку и, развязывая ее, сказал:
— Сейчас, дорогой, будем сравнивать два, дела. Вдруг да все в цвет окажется. Ну, а ты свою, свою раскрывай. — Он кивнул на тоненькую папку в руках Лосева и выразительно пошевелил в воздухе пальцами. — Давай, купец, свой товар, не жмись.
— Какой тут товар, — вздохнул Лосев. — Слезы пока.
Он раскрыл свою папку и, пробежав глазами первую из бумаг, отложил ее в сторону, сказал: