- Ил, а тётя Наташа не хватится? Если лучший, так дорогой значит.
- Спохватился! Расслабься, всё пучком будет. Никита, да отцепись ты от спальника этого, никуда он от тебя не денется.
- Ил, а можно я его домой возьму на время? Я бы в нём бы поспал бы пока…
- Пока - что, болячка?
- Пока не надоест ему, Паш. Да пусть берёт, не отстанет ведь. Только с родителями сам объясняйся, Никитос.
- А чего там с ними объясняться? - удивляется Заноза. - Делов-то. Слушайте, а научите меня этим вашим хокку! Вот бы я бы! В школе бы! Все лягут!
- Могу себе представить… - бормочет себе под нос Пашка.
- Да уж… Ну, так, - это вот без меня, Пашка захочет, - пусть. Вся ответственность на нём… Никита, как так можно, - всё в кучу? Ветчина, конфеты, сыр, виноград…
- Жалко? Вот жалко тебе? Ну, тогда и молчи тогда. В рот смотрят, блин! Ходи к ним в гости…
- Звали тебя, да? У-у, Занозинский, какой ты всё-таки…
- А ну, молчать оба! Дождётесь, - я сам, блин, на балкон уйду, ко всем чертям собачьим! И спальник заберу! Грызитесь себе тут…
Братья тут же надуваются. На меня, друг на друга, на весь мир… Боги, Боги… Помирятся, - они же братья. И они любят друг друга. Что ж, так и должно быть, ведь только так - правильно… Я задумчиво смотрю на свечу, и начинаю негромко говорить:
- Они все знали, что им предстоит умереть в этот день. Знали. Но ведь самурай рождается для того, чтобы умереть однажды. Знали, но достоинство было выше этого знания. Вчера утром их было тридцать…
***
«…а сегодня к рассвету нас собралось уже до семи сотен. Для другого времени и другого случая мы были бы грозной силой, но сейчас против нас стоят пятьсот тысяч. Полмиллиона… И не против даже. Спереди и сзади. Зачем? Кто бы из нас подумал уходить? Но ведь это Тадаёси, брат Такаудзи. Честь семьи Асикага всем известна, - криво усмехаюсь я. Чего ждать от людей, которые идут дорогой Ёритомо? Власть превыше меча! Что ж, быть тому. Сегодня их желания близки к воплощению. Вот только воплотит их Кото-но Мама, а я знаком с нравом этого Бога. Это не Светлый из Творцов моего Гирлеона. Куда как нет. Но то уже не моя печаль, - сегодня, переступив через свою смерть, я уйду в свой Мир. Карма…
Но память о Кусуноки переживёт самоё время, и мы с братом Масасигэ готовы к этому бессмертию, и мы не думаем о нём, - нечего тут думать, это решено в очередном Круге Перерождения.
Я поворачиваюсь в седле к господину Дзингудзино Масамаро, я смутно с ним знаком, - он из стражи Среднего Дворца.
- Посмеёмся, сударь мой! Глупец Тадаёси мнит себя сразу и Тайра и Минамото, - нет, и не было, по его мнению, командира лучше под небом!