Я потрясённо смотрю на этого пацана, мальчишку, парня, мужчину, - я понимаю, что сейчас Илья был по-настоящему настоящим, таким, каким он со Стасом бывает только наверно! Да-а… Он смотрит в стол, потом поднимает глаза на Егорыча, - тот аж не дышит, смотрит на Илью, глазищи серые как блюдца, и палец в рот сунул! Илья улыбается, убирает у Егорки ото рта руку, осторожно притягивает его к себе поближе, и смотрит, наконец, на мою маму.
- Илюша, я… - голос у мамы чуть дрожит, я оборачиваюсь неё, ого… - Но всё же, Илья… ведь, и правда… неудобно…
- Ну, выкиньте, раз неудобно, - вдруг говорит Илья, и голос у него усталый. - Может, так будет удобней. Только кому?
Он опускает подбородок Егорке на макушку, потом тычется ему в волосы носом, трётся, поднимает голову, и снова устало говорит, спрашивает скорее даже:
- В самом деле, уйти мне, наверно, надо… Никогда не будь навязчивым, - it too such precept, заповедь, - а я навязываюсь, Б., так получается…
У меня сердце обрывается! И плакать хочется, - да нет, конечно, не расплачусь… не сейчас… и я кусаю губы…
- Гриша, давай дуршлаг, я виноград помою, - тихо говорит мама, я смотрю на неё, она мне кивает, и я тороплюсь достать из ящика дуршлаг… - Илья, надеюсь, что ты голодный. Я приготовила тут, а меню Гриша составлял… Только вы без меня, сами давайте, мальчики, нам с Егором пора в поликлинику. Так. Ты ещё в шортах, «телеграмма»?
- Я ещё в шортах, - с гордостью соглашается Егорка, вот же чудо, это он точно, у Ильи научился. - И я не «телеграмма»! «Рыжик» я, - да, Илюша?
Пауза, - и мы все смеёмся…
* * *
“Filipino Box Spring Hog”
- Ну-у, хвалю, самурай… Да только… Нет. Гришка, это дурость. Почему кто-то должен умирать просто так? Уйти от смерти, когда умирать не за кого, не за что, или незачем, - это нормально. И при чём здесь трусость?
- Илья, я же не про смерть говорил! Неужели ты не понял? Да ну, - ведь не убили бы они меня! И не убили, - ну, дали в табло, ну, мобильник забрали… десятку ещё…
- Мало? А если бы… Нет, ничего. Так, я со сметаной не хочу, не клади её мне… Значит, если бы ты удрал от них тогда, - это считалось бы трусостью?
- Да ну… Не знаю, наверное, всё-таки нет… Да и что говорить, я и не успел бы удрать, уж больно всё получилось неожиданно. А так-то… Ха, Ил, но ведь ты бы не удрал? Ну, я имею в виду, не в тот раз, тогда у тебя всё под контролем было, - а вот если бы ты так же попал, например? Ну, неожиданно, я имею в виду, как я тогда, например.
Илья смотрит на меня, руку до рта не донёс, смотрит задумчиво, и как бы сквозь меня, - умеет он так смотреть, - а потом пожимает плечами, дует на ложку с борщом, и заявляет: