- Ну, и вали! Но учти, это насовсем! Вали!.. Эх…
Илья резко разворачивается, и в одно движение исчезает, но не в комнату, - ну да, там же Стас! - в ванную спрятался, гад… Я стою, куртку охапкой к груди прижал, растерянно, сквозь первые слезинки смотрю в дверь, за которой спрятался Илья. Стас ко мне вышел…
- Гриша, не надо…
- А чо он… такой га-ад… - шепчу я, и слёзы уже льются вовсю!
С.С. подходит совсем близко, - медлит, - и тогда я сам тычусь носом ему в грудь, - в его колючий свитер, - Стас снова медлит, - я всхлипываю, - Стас наконец-то меня осторожно обнимает, - я прижимаюсь к свитеру лицом сильнее, - я плачу…
- Илья! - громко говорит С.С., я слышу его голос не ушами, их у меня заложило, от обиды, что ли, я слышу этот окрик из груди Стаса, из его свитера всем своим лицом, и этот окрик тоже, как и свитер, колючий… - Выйди! Ил, сейчас же выйди!
Пауза, - я затаился у С.С. на груди… вышел, гад. Это мне и слышать не надо, я зеленоглазого научился просто чувствовать, всем телом…
- Извинись, Илья, - теперь уже негромко говорит Стас, негромко, и с угрозой, и я совсем затихаю, даже всхлипывать боюсь, ведь что-то очень серьёзное сейчас у нас троих происходит… - Извинись, и по-настоящему, без шуточек. Сам, что ли, не видишь, идиот? Ну?
Да, только так! Я отнимаю заплаканное лицо от груди Стаса:
- Да! Извинись! Ты что, совсем, что ли, - охренел, что ли, совсем? Я ж просил тебя, а ты обещал, что никому… Как же так, зачем ты так со мной? Нельзя же… Я же к тебе… по-настоящему, а ты… как гад ты со мной… - я снова прячу лицо в свитере у Стаса, и глухо, накалывая губы, говорю в этот колючий свитер: - И ты по-настоящему извинись, только так…
Да, научился я его чувствовать, - вот он сейчас подходит… да, поднимает руку, сейчас он мне её… да, кладёт её мне на плечо, гладит, гад зеленоглазый… опускает свою ладонь мне на лопатки… гад… я дёргаю плечом, всхлипываю… - мне хорошо, - какая сладкая боль в груди… - а Илюха руку не убирает, и я чувствую, что она у него ласковая, - хорошо…
- Э-хе-хе… Пусти его, Стаська… Гришка, иди ко мне.
С.С. меня отпускает, я, ни на кого не глядя, поворачиваюсь к гаду, и уже ему, гаду зеленоглазому, тычусь носом в гитарный изгиб его плеча и шеи, выпустив куртку на пол, упираюсь ему, гаду, своей правой ладонью в грудь, в его крепкую, рельефную, - нравится мне, - грудь, чувствую под ладонью его камуфлированную «под город», серую в тёмных разводах футболку, чувствую, как подрагивает от ударов его верного сердца эмблема с золотой звездой и Земным шаром, с выпуклыми золотыми буквами I.P.S.C. - эмблема Международной Конфедерации практической стрельбы, - и… блядь, как же, всё-таки, я его, гада зеленоглазого, люблю… гадского, зеленоглазого гада…