И правда, в голосе Вовки нет и намёка на зависть, простое удивление.
- Дак ить! Эта! Много-та места, эта, его ж много-та таво… не бывает! Ась? Ну, коровёнку там завесть, али поросяток, им места-та надоть, али нет? Надоть… Заходи, нечего на меня хихикать тут! Вот, это мой кабинет, а по преимуществу и моя спальня. Много места, это ты прав… Понимаешь, Вовка, я в детстве в коммуналке жил, потом только нам квартиру дали… Садись, что ты смотришь, - это диван, на нём сидят. И ещё на нём едят. И спят. Ест Пулемёт, - постоянно, а сплю я, - иногда, так крошки вечно, блин…
Вовка решительно плюхается на диванные подушки, с лёгкой улыбкой слушает мою болтовню, рассеяно поглаживает мягкую тёмно-вишнёвую кожу обивки, постепенно его улыбка делается лукавой, наклон головы, неспешный тяжкий мах ресницами, блядь, рот бы мне не раскрыть, да не покраснеть бы ещё мне…
А этот… зеленоглазый вдруг упругой пружиной вскидывается с дивана, чуть наклоняется вперёд, смотрит на меня, наклоняет голову, смотрит в узор паркета, раскидывает в стороны руки, и, жужжа, словно лёгкий спортивный самолётик, покачивая руками, которые сейчас не руки, а крылья, маленькими шажками начинает движение-полёт по кругу моего кабинета. И снова лукавый взгляд искоса, и уже какая-то хитринка, и у меня в горле пересыхает, - это, я ж с похмелья… и я пячусь, нащупываю край стола, опираюсь на него, смотрю на зеленоглазого, - а тот уже понял, что он в меня попал, с лёта, попал из обоих зелёных стволов…
Кто мне может объяснить тайну? Отчего мы становимся дураками? Всё же мне ясно, у меня же такой свой растёт, Пашка и не такое ещё мочит, - да и ещё похлеще я трюки видывал, был у меня мальчишка, хоть он и ушёл, а я его не стал удерживать, тому мальчишке было просто интересно попробовать, я ему только для этого был и нужен, но он был такой же лукавый хитрец, осознающий свою силу, и он выкидывал и не такие номера!.. Хотя Белов только прицелился, и ведь сразу же попал в меня, с первого раза, - блядь, что же меня ждёт, когда зеленоглазый пристреляется? Кайф! - и ещё миллионы эпитетов, так, кажется, и ни один из них… но я сейчас подбит, какой это кайф, блядь, это ТАК…
Я, стараясь не закашляться, сглатываю сухость во рту, обхожу свой стол, сажусь в кресло, упираю подбородок в сложенные на столе кулаки, прищурившись, смотрю на Вовку, та-ак, и ещё пристальней, с ног до головы, что ж, зеленоглазый, давай кто кого, у меня ведь точно такие же два зелёных ствола, и калибр тот же…
Мама дорогая, покраснел, и забыл сразу, что он истребитель, то-то, я же… Ладно, потом продолжим, Белов, я тоже люблю такие дуэли. А Вовка скрывая секундное смущение, засовывает руки в карманы своих джинсовых шортов, с независимым видом оглядывается вокруг, поджимает губы, - чуть, пожалуй, тонковаты, - да нет, просто он их так поджимает, - Вовка уважительно качает головой, смущение прошло, - а что, он же подросток, нормальный, - и он уже знает, что он меня подбил, - чего бы это ему смущаться, - щас, - пусть вон я смущаюсь, - нечего, - а уважительный кивок, это на шкафы…