Когда Жосс вернулся, лицо его было мрачным. На тревожный вопрос Катрин он ответил не сразу.
– Думаю, мы рискуем устроить им здесь настоящий переполох, – наконец произнес он. – Здешние люди испытывают такую кровожадную ненависть по отношению к разбойникам из Ока, что опомниться не могут от радости, что один все-таки попался. Вырви у них добычу, они все разнесут!
– Ну и пусть все разносят! – вскричала Катрин. – Что нам-то до этого! Единственное, что важно, – это жизнь Готье…
Жосс бросил на нее короткий взгляд.
– Вы, значит, так его любите? – спросил он с оттенком сарказма, который не ускользнул от молодой женщины.
– Конечно, я его люблю как собственного брата и, может быть, даже больше. И, если вы надеетесь уговорить меня уйти из этого города, оставив его в руках этих кровожадных скотов, вы попросту теряете время и силы.
Жосс улыбнулся, а в глазах его вспыхнул огонек.
– Кто же с вами спорит, мадам Катрин? Я просто заметил, что нам будет трудно и рискованно. Вот, пожалуйста, послушайте!
И на самом деле, там, снаружи, в свете гаснувшего дня, раздался новый взрыв улюлюканий и проклятий.
– Алькальд, видно, удвоил количество охранников у башни. Они все там столпились на площади, на них льет дождь, но они все равно воют как волки.
– Удвоил охрану? – бледнея, повторила Катрин.
– Меня беспокоит не охрана, а сама толпа, – вмешался Ганс. Он вошел, весь промокший, и услышал их разговор. – Если даже дождь их не гонит, они способны простоять здесь всю ночь, задрав носы кверху. Тогда прощай наш план!
Во взгляде, который он устремил на Катрин, светилось сострадание. Молодая женщина побелела как мел.
– Ворот? Вы смогли им заняться?
– Конечно. Под предлогом того, что там возникло что-то неладное, я смазал его таким количеством жира, что его теперь можно зажарить. Но что вы хотите сделать при таком количестве зевак? Мы даже не сможем дать узнику напиться и поесть.
– Нужно, чтобы они ушли! – проговорила Катрин сквозь зубы. – Надо…
– Да, – произнес Жосс, – но как? Если даже небесной воде не удается с ними справиться…
Как раз в этот самый момент разразился мощный удар грома, настолько неожиданный, что все вздрогнули. И небо словно разорвалось. Дождь превратился в наводнение. Мощные потоки дождя обрушились на землю с такой силой, что в мгновение ока площадь, кишевшая людьми, опустела.
Стараясь защититься от ливня, люди беспорядочно кинулись в укрытие, солдаты прижались к стене собора, с башен исчезли рабочие. Только клетка осталась под бурей, а ветер дул так резко, что эта висячая тюрьма стала раскачиваться.