Повозка медленно двинулась вперед, и Катрин, которая до сей минуты ощущала на груди тяжесть всех камней, из которых были сложены крепостные стены, почувствовала облегчение. Ганс встал в сторонке, чтобы пропустить паломников.
– Хвала Господу, нас миновала сия участь, – прошептал Жосс, разглядывая крайне изможденных паломников.
В следующий момент они стали свидетелями разразившейся драмы. Едва паломники добрались до ворот Санта-Мария, солдаты окружили их.
– Клянусь кровью Господней! – удивился Жосс. – Но… их арестовывают!
– Дон Мартин желает задать им несколько вопросов, – ответил Ганс глухим голосом. – Он хочет убедиться, кто они… не сходя с места!
– Это бесчестно! – воскликнула Катрин. – Что эти бедные люди могут ему сообщить? Им нужна помощь.
– У них, например, спросят, не вернули ли себе бандиты из Ока своего сотоварища? Где бандитское логово? Нужно еще узнать, кого эти несчастные больше боятся: мести разбойников или дона Мартина!
Катрин с тревогой следила за перипетиями развернувшейся драмы. Большинство паломников без сопротивления дало себя связать, но нашлись и такие, кто попытался оказать сопротивление людям алькальда, и первым из них, естественно, был Жербер Боа. Он мужественно бросился со своим смешным посохом на вооруженных мечами и копьями солдат. Не в состоянии двинуться дальше, Катрин, Ганс и Жосс завороженно смотрели вытаращенными от ужаса глазами.
Слишком неравный бой быстро закончился. Паломников усмирили в мгновение ока. Вне себя от возмущения, Катрин услышала предсмертный крик Жербера, которого ударили копьем прямо в грудь. Несчастный клермонтец мгновенно полетел в реку, и поток медленно стал относить тело. Остальных паломников загнали за ворота, и решетка упала…
Катрин подтолкнула Ганса, который впал в оцепенение.
– Быстрее, едем! Дорога теперь свободна… И потом, мы, может быть, сможем его выудить.
– Кого? – произнес Ганс, подняв на нее полный горечи взгляд.
– Жербера Боа. Может быть, он еще жив…
Ганс послушно тронул лошадей, и повозка двинулась вдоль реки Арлансон. Жосс пересел с задней части повозки и оказался рядом с обоими спутниками. Он никак не мог прийти в себя.
– Паломники! Божьи скитальцы! Они ведь попросили приюта, им обязаны были его предоставить!
– Я говорил вам, что здешние люди – дикари! – бросил Ганс с неожиданной резкостью. – А дон Мартин – хуже всех. Скорее бы мне закончить свои дела и вернуться на родину.
Катрин смотрела на катившиеся рядом с ними мутные воды, стараясь разглядеть тело Жербера. Вдруг она увидела его.
– Смотри! Вот же он! Остановимся!