– Да, – подтвердил Катлер. – Ни о каком разрыве контракта не может быть и речи. Прошу вас довести это до сведения вашего руководства.
– Да, мистер Катлер. Я это сделаю. – Наверное, голосок Мэгги звучал немножко тоскливо: ей даже не хотелось думать о том, что скажет шеф, когда услышит про все это безумие…
…и всех этих ненормальных, которые сами не знают, чего хотят.
– Да, кстати, мне нужен адрес мисс Маклин.
– А… Сожалею, мистер Катлер, но мы не предоставляем такую информацию.
– Видите ли, мисс Райт, – Джон Катлер говорил так ласково и тихо, что в этом небезосновательно можно было усмотреть угрозу, – проблема в том, что я не могу дозвониться до мисс Маклин. А вопрос очень-очень срочный. Я понимаю, что личные сведения о ваших сотрудниках – это конфиденциальная информация, но это все так важно, что я могу приехать и лично спросить об этом вашего шефа!
Джон закончил свою тираду совсем уж на повышенных тонах.
Мэгги не составило особого труда прикинуть разницу в годовом доходе босса и Джона Катлера… и воображение услужливо, точнее подло, сразу же нарисовало ей живописную картину того, что с ней будет, если сюда явится Катлер и начнет орать на мистера Каппема.
– Да, мистер Катлер, – пискнула Мэгги, – записывайте…
Через двадцать пять секунд Мэгги уже дрожащими руками заваривала себе мятный чай и возмущенно делилась новостями с подругой, менеджером из рекламного отдела.
Джон нервно насвистывал только что придуманную веселенькую песенку. Он очень волновался. А еще его вполне ощутимо мучила совесть – за то, что так надавил на девочку-секретаршу.
Пошел дождь. Джон любил его. Легкий шум, частые капли на стекле, темная блестящая лента дороги впереди… Работающие стеклоочистители, конечно, нервируют немного, но в принципе – это мелочи.
Доехал, как показалось, быстро.
Здесь живет моя Виктория…
Джон остановился перед длинным семиэтажным домом желтого кирпича. Тихий двор, клумбы под окном, кое-где даже виднеются розы… Жасмин и жимолость.
Вдох-выдох.
Сейчас все решится.
Путь до подъезда – немыслимо труден. Джон чувствовал, что у него буквально изменилась походка. Час назад, когда он выехал из дому, он пребывал в твердой уверенности, что все будет хорошо. Что он поговорит с Викторией, попросит прощения, расскажет о том, как сильно любит ее, а она…
…Она покраснеет, посмотрит на меня счастливыми глазами и скажет, что тоже любит.
Сейчас же уверенность испарилась без следа. Джону казалось, что перед ним не просто стеклянная дверь подъезда, а дверь в будущее, и совсем, совсем неизвестно в какое: безоблачно-розовое или тусклое и пустое. Все зависит от одной-единственной женщины.