Кусок сливочного масла расплывался на сковороде и начинал уже предостерегающе шипеть. Лена вдруг поняла, что разогревать-то ей нечего, потому что все имеющиеся в наличии котлеты она утром отнесла на работу, чтобы перекусывать ими в обед, а макароны Женька доел еще вчера. Задумавшись на несколько секунд, достала из холодильника яйца, разбила прямо на сковородку сразу пять штук и слегка посолила.
«…и кстати, здесь у меня не ресторан! Что на стол поставили – то и кушаем, а если не нравится, значит, свободны! И вообще, это дурной тон – приходить в гости без предупреждения!» – мысленно оправдывалась Лена. Почему-то ей было неудобно за яичницу, которая, к слову, выглядела уже очень аппетитно, образовав коричневое кружево по краям. И щеки почему-то отчаянно горели, и руки дрожали, и невозможно было не думать о том, что они с Женькой только что целовались, и за все за это хотелось убить себя самим жестоким и изощренным способом.
Отвернувшись от плиты, чтобы порезать хлеб на столе, она так и застыла посреди кухни с ножом в руках: в дверном проеме, задумчиво прислонившись к деревянному косяку, стоял Женька. Стоял и смотрел на нее какими-то странными, незнакомыми, потемневшими глазами цвета переспелой вишни.
– Ты… чего? – спросила она непонятно.
– Ничего, – ответил он коротко.
– Я же… Я же тебе сказала, чтоб ты был в комнате! Я тебе велела включить телевизор или…
– Или еще что-нибудь, – напомнил Женька. – Но телевизор я смотреть не хочу, а из «еще чего-нибудь» там был только пылесос. Мне нужно было включить пылесос?
– Зачем? – Она все никак не могла прийти в себя от этого его темно-вишневого взгляда. – Зачем – пылесос?
– Вот и я говорю – низачем. Ты ножом-то прекрати размахивать. Зарежешь еще меня… нечаянно.
– Не зарежу. Он слишком тупой, этот нож. Им даже хлеб резать трудно…
– Что же это получается? – Женька вдруг снова развеселился, мигом превратился из говорящей статуи в человека и, по-хозяйски подвинув к столу табуретку, уселся на нее верхом. – Получается, любимый мужчина, с которым ты вдвоем живешь, не в состоянии наточить ножи? Это что же за мужчина такой, а?
– Какой надо, такой и мужчина, – огрызнулась в ответ Лена и зачем-то посмотрела на Женькины ноги, которые были без тапочек. То есть получалось, что тапочки «любимого мужчины» Женька проигнорировал. Потому что, наверное, неприятно было ему надевать эти тапочки…
Оставалось только запеть и заплясать от счастья. Прямо посреди кухни, с ножом в руках. «Танец с саблями», Арам Хачатурян, домашний вариант…
– Ты чего это разулыбалась?