Татьяна нажала кнопку звонка.
– Кто там? – послышался из-за двери испуганный голос дочери.
– Женька! Это я! Открывай!
– Ма-а-ам! Почему так долго?
– Я же тебя предупреждала – заседание педсовета.
– Когда темнеет, дома страшно, – пожаловалась Женька.
– Что же страшного? – Татьяна улыбнулась и провела рукой по льняным волосам дочки.
– Темно.
– Включи свет, телевизор.
– Включила, – вздохнула Женька. – А все равно одной страшно.
– Ладно, в следующий раз отправлю тебя к бабушке. Я же не знала, что нас так задержат…
Татьяна действительно не ожидала, что совместное заседание педсовета с родительским комитетом продлится больше двух часов.
– Ты на автобусе или опять пешком? – поинтересовалась Женька.
– Пешком. Замерзла совсем.
И на этот раз Алик Данилин ее не догнал. Скучно было шагать.
А с Данилиным весело?
Не весело, а просто… Не одна. И вообще приятно, когда тебя провожают.
Понятно. Поэтому и оглядывалась, когда проходила мимо пятиэтажек, ждала, что он догонит.
Что за глупости? Мимо пятиэтажек идти страшновато. Самое темное место из всей дороги. А Данилин тут ни при чем. Уже и не вспомнишь, у какого дома он тогда был.
Не вспомнишь? А если бы помнила, пригляделась бы повнимательней?
Не пригляделась бы. Очень нужно! Да и потом – в десять часов вечера никто из школы не возвращается. Стал бы он в такое время ждать!
Значит, все-таки надеялась, что ждет? Поэтому без конца смотрела на часы во время педсовета?
Это возмутительно! Дома дочь одна! Да и кто такой Данилин, в конце концов? Ну, увиделись, ну, помирились, ну, проводил.
А зачем приглашать его на классный час? Кажется, кто-то собирался серьезно поговорить с ребятами о поведении?
Да просто хотелось еще раз увидеть в его глазах школьный испуг, как сегодня на уроке, когда началась самостоятельная. До него, бедняги, даже не сразу дошло, что ему не нужно решать задачки! Смешно! Вот и хотела огорошить его этим приглашением на классный час.
А он не испугался. Принял вызов. Оказался посмелее Кременецкого.
И прекрасно! Пусть приходит, пусть рассказывает. И ребятам интересно. О поведении можно и после поговорить.
– Мам! Ты чего? Не слышишь?
– Что случилось? – Татьяна обернулась.
– Ужин я подогрела. Накладывать?
– Я сама, доченька, спасибо…
Алик осторожно приоткрыл дверь в темную Галкину комнату.
– Спишь? – шепотом спросил он.
– Нет, – так же тихо ответила Галка. Она оторвала голову от подушки и села, обняв колени.
Алик, тихонько скрипя половицами, присел в кресло напротив.
– Старики дрыхнут? – помолчав, спросила Галка.
– Ага… Ты меня извини, я же не знал…