Что теперь? Извиняться? Говорить, что не хотел обидеть? Что все получилось случайно?
Детский сад какой-то! «Извините, я не хотел вас поцеловать, но поцеловал. Больше не буду».
Он вспомнил движение ее губ навстречу. Нет! Все это показалось. Что ж, вполне объяснимо. Ему хочется верить, что она ответила на его поцелуй, вот и все.
Но нельзя же, нельзя вот так нелепо порвать все отношения! Он никогда не простит себе этого. Все-таки нужно объясниться, извиниться.
Придя домой, он тут же набрал ее номер телефона. Никто не отвечал.
Значит, действительно поехала к родителям.
А может, просто не берет трубку? Или вообще отключила телефон?
Но телефон она не отключала. Чуть позже ответил ребенок, и Алик положил трубку, не решился позвать Татьяну к телефону.
Вот если возьмет трубку она, то он сразу все ей объяснит, он так загадал.
Она не брала трубку ни в тот вечер, ни на следующий день.
В пятницу он снова караулил ее у подъезда, дошел до школы, ждал у крыльца, но так и не встретил. Она не хотела с ним встречаться, не хотела с ним разговаривать, не хотела слушать его объяснения.
В субботу все были дома: и мама, и папа, и Галка, но Алик за весь день только вышел два раза на кухню – к завтраку и к обеду. Даже ужин в семейном обществе был уже выше его сил. Ужинал он поздним вечером, когда все улеглись спать, в полном одиночестве.
В воскресенье приходил Лешка, звал в гости, но Алик вежливо отказался, свалив все на жуткую головную боль и массу работы по диссертации.
Неумолимо с каждым часом приближался день отъезда, и Алик знал, что он уедет во вторник во что бы то ни стало. Независимо от того, поговорит он с Татьяной или нет.
А если не поговорит?
Может, это даже к лучшему.
Методично, каждые полчаса, звонил телефон. Тревожный, бередящий душу, заставляющий вздрагивать звук. Долгий и настойчивый.
– Женька! Возьми трубку! – в сотый раз просила Татьяна.
– Ма-а-ам! Я уже устала! Все равно ничего не слышно. У нас, наверное, сломался телефон. Алло! Алло! Опять положили трубку. Да отключи ты его.
– А вдруг это межгород? Тетя Клава, наверное, дозвониться не может.
Татьяна знала, кто звонит. И уже давно бы отключила телефон, но вдруг позвонят о чем-то важном? Вдруг позвонит Игорь?
Откуда ему звонить? Еще десять дней он с бригадой будет мотаться с объекта на объект.
Да, честно говоря, сейчас она бы и не хотела разговора с ним. Сама не знала почему. Вину какую-то чувствовала.
Какую вину? В чем она виновата? В том, что глупый мальчишка влюбился в нее?
Зачем оправдываться? Зачем сваливать все на этого мальчишку? Дело не в нем. То есть, конечно, в нем. И с его влюбленностью все понятно. Ему простительно. Сколько ему? Двадцать два? Двадцать три?