– А вы тщеславны, – с усмешкой заметил он.
– Что поделаешь, Алик, – улыбнулась она.
Когда она перестанет называть его Аликом? Пусть лучше по фамилии. И почему его имя звучит так по-детски, когда произносит именно она?
Алик поморщился. Ему всегда нравилось, что его имя отличается от тысяч других Александров, что его не называют ни Сашей, ни Саней. Но сейчас… Было бы лучше, если бы она называла его хоть так, хоть эдак, только не Аликом.
– Да, конечно, выучить знаменитость – это приятно, – спохватившись, ответил он. – Вот, может, я в ученые выбьюсь. Будете гордиться?
– Валентина Васильевна будет гордиться, – засмеялась Татьяна. – История – ее предмет.
– А если я стану великим математиком?
– Вряд ли. Ты до сих пор синус от косинуса отличить не можешь.
– Каюсь. – Алик шутливо склонил голову.
– Ну, а если серьезно, любые успехи учеников радуют. Это не беда, что математики из них пока не выходят.
– Значит, и мои скромные успехи вас радуют? – снова спросил Алик.
– Радуют. Хотя, сказать честно, только с недавнего времени.
– А до этого вы мою фамилию без содрогания слышать не могли?
– Это точно. Ну, идем домой?
Перемена давно закончилась. В соседнем классе шел шестой урок, оттуда доносился чей-то монотонный голос. В коридоре воцарилась тишина.
– Выходи, я закрою класс.
Татьяна щелкнула выключателем, а Алик не успел открыть дверь. В темноте он растерянно искал ручку.
– Давай помогу, – засмеялась Татьяна.
Он встретил и тихонько сжал ее маленькую ладонь. А потом, повинуясь какому-то слепому, мгновенному порыву, нашел ее мягкие теплые губы. На короткий миг Алику показалось, что ее губы дрогнули и раскрылись, отвечая на поцелуй, но уже в следующую секунду она распахнула дверь, и резкий голубоватый свет школьного коридора отрезвил его.
– Выходи, – повторила она и первая выскользнула из класса.
Они молча прошли по коридору, спустились по лестнице и вышли из школы. Алик понимал, что он что-то должен сказать, как-то должен выйти из этого неловкого положения. Понимал, но ничего не мог придумать. Она ни разу не встретилась с ним взглядом.
– Иди домой, – сказала она.
– Я провожу… вас… – хрипловато выдавил Алик.
– Нет, – твердо и совершенно бесстрастно сказала она.
Алик немного опешил.
– Но нам же все равно по пути…
– Нет, – повторила она. – Нам не по пути. Я иду на автобус, мне нужно к родителям заехать.
– Тогда я завтра приду, – почти умоляюще произнес Алик.
– Нет. Завтра приходить не надо.
– Но почему?
Она смерила его насмешливым взглядом:
– Потому что я не хочу. Ясно?
Да, все было предельно ясно. А чего он, собственно, хотел? Того, что она бросится в его объятия? Но это же глупо!