– Ни в чем! – бросила она. – Во всяком случае, тебя это не касается!
– Еще как касается! Если ты позволяешь себе каждую минуту обливать меня холодом и презрением, то касается! А ты именно этим и занимаешься все утро.
– Неправда! – В отчаянии Ди закусила губу. Еще секунда – и она зарыдает. Когда Грэй очередным криком сорвет с нее последний лепесток… – Ты сам нападаешь на меня, вместо того чтобы наслаждаться воспоминаниями о хорошо проведенной ночи!
Ди испуганно замолчала. Если бы только слова можно было забирать обратно… Скольких проблем человеку удалось бы избежать благодаря несказанным словам. Почему она сказала это, почему?! Она ведь клялась себе, что будет молчать… Но теперь уже поздно раскаиваться. Ди стояла, готовая растаять, исчезнуть под пристальным взглядом Грэя, который потихоньку начинал понимать, в чем причина ее обиды. Господи, если ты есть, сделай ее невидимкой… Можно даже навсегда… Ей хотелось закрыть глаза, а потом открыть их – и увидеть себя где-то очень далеко от Грэя и от Гринвуда…
– Хорошо проведенной ночи… – повторил Грэй, анализируя и смакуя каждое произнесенное ею слово. На его лице проступила робкая светлая улыбка – как первый лучик солнца, выскользнувший из-за туч после грозы. – Ты думаешь, что я и Элайза… – Он засмеялся, и этот смех больно резанул Ди по сердцу. – Я и Элайза… Господи… – Грэй буквально заходился от хохота. – И это – вся проблема?
Ди стало мучительно, жгуче стыдно. Он смеется над ней… Смеется над ее глупой наивностью, над ее невесть откуда взявшимся простодушием… Ди считала себя такой рассудительной, такой взрослой! А сейчас она стоит, как малый ребенок, со слезинками, застывшими в глазах, и смотрит на то, как над ней потешается этот взрослый и опытный мужчина… Который не видит никакой проблемы в том, что он вчера с легкостью удара в пинг-понг переспал с другой женщиной… Да, он прав – все действительно очень просто. Только не для Ди…
Жгучие постыдные слезы хлынули из ее глаз. Окончательно потеряв контроль над собой, она бросилась бежать, не ведая куда, не ведая зачем… Лишь бы хохочущий Грэй не стал свидетелем ее отчаяния. Дорога напротив дома Сибил вела к Тополиной аллее. Может быть, там ей удастся укрыться, посидеть в одиночестве и унять ноющую боль в душе? Глаза, полные слез, едва различали очертания дороги. Ди бежала по серой плоскости асфальта, и ей казалось, что эта тусклая, безжизненная полоса будет длиться бесконечно.
Где-то в туманной дали ей послышался окрик Грэя и громкий автомобильный сигнал. Она повернула голову и попыталась разлепить склеенные слезами ресницы – прямо на нее двигался черный джип с ослепительно блестящим на солнце «кенгурятником». Ди оцепенела. Она не понимала, куда должна двигаться – вперед или назад, влево или вправо. Страх сковал и тело, и разум, дребезжа внутри маленьким неустойчивым механизмом. Последнее, что она почувствовала, – чьи-то сильные руки сжали ее маленькое тело и, подхватив, увлекли за собой…