Однако Маэдросу пришлось до срока испытать свои силы, еще до того, как осуществились все его замыслы, и хотя все северные земли были очищены от орков, и даже Дортонион на время освобожден, но Морготу стало известно о замыслах эльдаров и Друзей Эльфов, и он сделал все, чтобы охранить себя. Он послал к ним множество соглядатаев и предателей, и им было тем легче, что вероломные люди, заключившие союз с Морготом, хорошо знали тайны сыновей Феанора.
И вот Маэдрос, собрав все, какие только мог, силы эльдаров, людей и гномов, решил с востока и запада двинуться на Ангбанд; замышлял он открыто, с развернутыми стягами пройти через Анфауглиф. Когда же, по его замыслу, он выманит войска Моргота из укрытий, из ущелий Хифлума выйдет Фингон; они рассчитывали, что таким образом силы Моргота попадут как бы между молотом и наковальней и будут сокрушены. Сигналом к этому должен был послужить огонь большой сигнальной башни в Дортонионе.
В назначенный день, на рассвете Сердца Лета, трубы эльдаров приветствовали восход солнца; и на востоке взмыл стяг сыновей Феанора, а на западе — стяг Фингона, верховного короля нолдоров. Со стен Эйфель Сириона смотрел Фингон на долины и леса к востоку от Эред Вэтрина — там было расставлено его воинство, сокрытое от глаз врага; но он знал, что оно велико. Ибо собирались там все нолдоры Хифлума, и с ними эльфы Фаласа и отряд Гвиндора из Наргофронда, было там и много воинов людей: по правую руку стояло доблестное воинство Дор-Ломина и вожди его, Хурин и брат его Хуор; и к ним присоединилось множество лесных людей.
Затем Фингон обратил взгляд на Тангородрим — его скрывала черная туча, и черный дым подымался вверх; и понял он, что восстал гнев Моргота и что вызов их принят. Тень сомненья легла на сердце Фингона, и он взглянул на восток, надеясь острым зреньем эльфа различить пепел Анфауглифа, вздымающийся из-под ног воинства Маэдроса. Не ведал он, что мешкает Маэдрос, обманутый вероломным Ульдором Проклятьем, который ложно предостерег его о нападении из Ангбанда.
Но вдруг несомый ветром клич пролетел с юга от долины к долине, и люди и эльфы изумленно и радостно закричали в ответ. Ибо Тургон, непризванный и нежданный, открыл завесу над Гондолином и вышел с десятью тысячами воинов в сверкающих доспехах, с длинными мечами и лесом копий. И когда услышал Фингон отдаленный, но громкий голос труб брата своего Тургона, тень исчезла из сердца его, а дух воспрял; и вскричал он: "Утулиэн аурэ! Аийа Эльдалиэ ар Атанатари, утулиэн аурэ! День пришел! Узрите, народы эльдаров и Отцы Людей, день пришел!" И все, кто слышал его могучий голос, эхом отдававшийся в горах, ответили криком: " Аута и ломэ! Исчезает тьма!"