Затем Амандиль простился со своими домочадцами, словно готовился к смерти.
— Ибо, — говорил он, — может случиться так, что вы никогда меня не увидите, и я не смогу явить вам знака, подобного тому, что явил некогда Эарендиль. И все же будьте наготове, ибо конец того мира, который мы знаем, уже близок.
Говорят, что Амандиль отплыл ночью, в утлом суденышке, и направился вначале на восток, а потом повернул на запад. С ним было трое близких слуг, и ни слова, ни знака не дошло от них в сей мир, и никто не знает, какова была их судьба. Нельзя было вторично спасти мир посольством, подобным посольству Эарендиля, и нелегко было искупить измену Нуменора.
Элендиль же сделал все так, как велел отец, и поставил свои корабли у восточного побережья; и Верные привели туда своих жен и детей, принесли свое добро и родовые святыни. Было там много дивных волшебных вещей, что создавали нуменорцы в дни своей мудрости — кубки, и драгоценности, и свитки, исписанные алыми письменами на черном. Были там и Семь Камней, дар эльфов; а на корабле Исильдура хранилось юное Древо, отпрыск Нимлота Дивного. Так Эалендиль, не встревая в лихие дела того времени, ждал своего часа и искал знака, но его не было. Часто втайне приходил он на западное побережье и вглядывался в морской простор, ибо любил отца, и скорбь и отчаяние владели им. Но ничего не узрел Элендиль, кроме флотилий Ар-Фаразона, что сбирались в западных гаванях. В былые времена в Нуменоре сама погода неизменно благоприятствовала людям: дожди выпадали щедро и в нужный час, солнечный жар то усиливался, то слабел, и с моря дули ласковые ветры. А западный ветер, казалось, нес едва уловимый, но нежный и волнующий аромат — аромат цветов, что вечно цветут на бессмертных лугах и которым не знают названия в смертных землях. Ныне же все изменилось: небосвод потемнел, то и дело налетали бури с дождем и градом и яростные ветры; и все чаще величественные нуменорские корабли покидали гавани и не возвращались, хотя беды такой не случалось прежде со времен восхода Звезды. И случалось так, что с запада являлась вечерами туча, видом похожая на орла, чьи крылья простирались на север и на юг; медленно надвигалась она, гася закат, и тогда на Нуменор падала кромешная тьма. А иной орел нес на крылах зарницы, и меж тучей и морем металось громовое эхо.
И ужасались люди. "Узрите Орлов Западного Владыки! — кричали они. — Орлы Манвэ приближаются к Нуменору!" И падали ниц.
Многие тогда, пусть на время, каялись, но иные ожесточались сердцем и грозили небу кулаками, крича: "Западные Владыки замышляют против нас. Они ударили первыми. А потом ударим мы!" Слова эти были произнесены королем, но вымыслил их Саурон.