– Не понял, – осторожно проговорил Понтий и перестал ползти.
Алёна на него наткнулась и поняла, что он сел, прислонившись к стенке. Села и сама. Ну что ж, видимо, вот настал момент истины, который она так любила в своих романах. А кто из детективщиков его не любит?! Какую книжку ни открой, везде в последних главах непременно начинается срывание всех и всяческих масок.
– Чего именно ты не понял? – холодно спросила наша героиня, привалившись к стенке подземелья. Правда, долго так не просидишь, спина заледенеет, но несколько минут передохнуть можно. Однако как бы не простудиться... Алёна терпеть не могла простужаться и вообще болеть! А насморк – одна из самых отвратительных хворей.
– Не понял того, при чем тут мой отец, – ответил Понтий.
– Да появился откуда ни возьмись, когда я у Феича на массажном кресле висела, – пояснила Алёна. – В окно не мог влезть, вокруг Феич с Лешим бегали. Ясно, что через подпол проник. А лаза в подполье в комнате нет. Сундук же стоял там, где в нормальных избах крышка подпола, вот я и заглянула в него.
– Ох ты, недооценил тебя папанька, – усмехнулся Понтий. – Сказал: просто очень красивая дура, а ты...
– Чего я только от вашего семейства не наслушалась! Как вы меня только не обзывали! И дурой, и дылдой, и Читой... – вздохнула Алёна, игнорируя эпитет «красивая» как беззастенчивую попытку дать ей взятку самой расхожей монетой.
– А! – радостно вскричал Понтий, и послышался какой-то звук, напоминающий удар по чему-то деревянному. Видимо, он постучал себя по лбу. – Понял! Ты прочла отцовское «мыло» Феичу. И решила узнать, что там и как. Понимаешь, отец ведь не знал, кто ты. Я обмолвился – мол, писательница Дмитриева, с ней надо быть осторожней. Но для него всякая женщина – априори дура, в том числе и сестра его Зиновия, а уж если рядом стоит слово «писательница»...
– А ты откуда узнал, что я писательница Дмитриева? – насторожилась Алёна. – Феич проболтался, что ли?
– Феич – вроде моего отца, не зря же они двоюродные братья, – усмехнулся Понтий. – Нет, я тебя узнал. Года два назад был на твоей встрече с читателями в «Дирижабле». Помнишь, была такая встреча?
– Помню. У меня ощущение, что весь город на ней был! – угрюмо ответила Алёна, вспоминая, сколько самого разного народу в самое разное время упомянули при ней о той встрече и сколькими самыми разными приключениями расцветилась из-за этого ее биография[27].
– Я не только в «Дирижабле», но и в Ленинке, и в университете. И вообще, где какая встреча с тобой, я тут как тут. Только ты ведь очень редко соглашаешься выступать...