Ее сначала не пропустили, даже остановили, и один из них спросил:
– За вами гонятся?
– Да… Вон там, сзади… карета.
– Бегите! Клянусь, они здесь не проедут!
Так, значит, случаются порой чудеса?
Живая цепочка, пропустив ее, сомкнулась, а она вновь устремилась вперед. Вон впереди конец моста… Теперь надо бежать по улице Бак, но вдруг она поняла, насколько странно выглядит, поймала на себе любопытные взгляды. Вон там, на улице, двое в черном – полицейские агенты. Сейчас они ее арестуют! Вот уже идут навстречу, а она так устала… так устала…
Гортензии показалось, что сердце сейчас не выдержит и она упадет к ногам тех двоих, как внезапно почувствовала, что в нее вцепилась чья-то сильная рука.
– Сюда!
Слишком много всего произошло в этот день, и она даже не удивилась, узнав Делакруа.
– Не могу… Совсем выбилась из сил…
– Нет, сможете! Бог мой, да что же это на вас за снаряжение! Я живу в двух шагах. Смелее!
Гортензия почувствовала, что он обхватил ее за талию и она словно поднялась в воздух, так велика была сила его внушения. А может, он просто понес ее на себе?
С удивлением она увидела, как двое полицейских прошли мимо, не выказав при виде их ни малейшего удивления. Быть может, такое случалось нередко на парижских улицах? Оглянувшись посмотреть на мост, Гортензия с величайшей радостью обнаружила, что карета все еще стоит, окруженная толпой взбудораженных студентов, и она мысленно послала им воздушный поцелуй.
Они с художником вошли в ворота большого дома, и у лестницы Делакруа отпустил ее, сказав:
– Моя мастерская на последнем этаже. Есть у вас еще силы?
Гортензия наградила его робкой улыбкой.
– Вы спасли меня. Я теперь такая сильная…
Вслед за ним она поднялась на нужный этаж. Наконец художник подошел к блестящей лакированной двери и вынул из кармана ключ.
– Это здесь. Прошу вас…
Гортензия вошла, подчиняясь приглашению, сделала несколько шагов и упала без чувств.
Глава V
Мастерская художника
Придя в себя, Гортензия обнаружила, что лежит, словно утопая в море мягких подушек. Однако в сознание ее привела пара хлестких пощечин.
– Прошу прощения, – извинился Делакруа, – но у меня здесь нет нюхательной соли. Те, кто приходит сюда позировать, обычно в обморок не падают. Вот, пожалуйста, выпейте…
Она увидела, что он сидит рядом и протягивает ей полный стакан какой-то золотистой жидкости.
– А что это?
– Ром. Лучшее средство от всякой хвори. Выпейте. А то вы такая бледная…
– Ром? Я никогда не пила…
– Охотно верю. Тем более стоит попробовать.
От крепкого напитка она даже закашлялась, горло словно обдало огнем, но вкус был приятный. Гортензия не стала пить до дна, но сделала еще один глоток и сразу почувствовала себя настолько лучше, что даже смогла подняться и присесть на краешек огромного дивана, на который ее уложили. Художник тоже встал, отошел на несколько шагов и взглянул на нее с улыбкой, из чего она заключила, что вид у нее довольно забавный.