– Бог мой! – взмолился он по-немецки. – Бог мой! Помоги нам!
И тут же услышал шум машины со стороны дороги. Через полчаса в маленьком приемном покое местной больницы она пришла в себя. Сердитый молодой врач с пятнами застиранной крови на халате спросил ее:
– Вы знали, что у вас аллергия на осиные укусы?
– Знала, – прошептала она.
– Ну вот, а муж ваш даже не знал и не догадывался! Который раз вас укусила оса?
– Второй, – выдохнула она и сделала попытку приподняться, чтобы убедиться, что он рядом.
– Я здесь, здесь, – торопливо сказал он, приглаживая ее волосы.
– Запомните, – резко сказал врач. – В третий раз наступит кома. И кончится смертью, это я вам точно говорю. Сейчас-то еле откачали…
Ледяной ужас пополз по его позвоночнику, словно липкое, живое существо. Как это – смерть? Чья – смерть?
Весь следующий день она проспала. Он тихо лежал рядом, привалившись плечом к ее плечу, но не сомкнул глаз. Какая-то мысль все ускользала от него, хотя он честно пытался сосредоточиться и понять ее смысл. Мысль была о возможной смерти. Но как только он пытался представить себе смерть по-настоящему, логика его представлений произвольно обрывалась и в голову лезли второстепенные картины: похороны в городе Калуге, на которых он должен будет столкнуться с ее детьми и мужем, реакция Люды на его состояние, вопросы тех двух-трех людей, которые знали об их отношениях, – но главного он ухватить не мог. Главным же было его одиночество в оставшейся без нее жизни. И это было так жутко, что он немедленно отвлекался на все что угодно, только бы не думать об этом.
– Пить хочется, – вдруг послышался ее голос.
Он торопливо поднес ей стакан с водой.
– Давай поженимся, а? – вдруг громко произнесла она.
– Что? – не понял он.
– Нет, я говорю: давай поженимся, а то так очень страшно.
– Страшно?
Он вдруг почувствовал, что сейчас-то она и схватит словами все, от чего он старательно отмахивался.
– Не это ведь страшно, – проговорила она и крепко сжала его руку. – Не это ведь… Ну, вранье наше, или ссоры, или недомолвки… – она перевела дыхание. – Это чепуха. А вот то, что наступит день, когда у нас отнимут право быть вместе, потому что у нас этого права нет… Это, по-моему, просто невозможно.
– О чем ты? – сознательно не понимая, прошептал он.
– Я о том, – понизив голос, сказала она. – Я о том… что, когда кто-то из нас… будет уходить, – она запнулась, – навсегда уходить, давай мы лучше будем вместе. А то…
Он молчал. Она прижалась лицом к его лицу.
– Почему ты не отвечаешь?
– Не надо так шутить… – пробормотал он. – Почему это должно случиться? Глупости…