– Ты не возражаешь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, отпихнула меня, заняв полстула. – А чай горячий? – снова спросила она и уже через мгновение ответила: – Ага, горячий! А булочки свежие? Ага, свежие!
Но я не возражала, наоборот, была рада, что и подруге перепало от моего триумфа. Мы уплетали булочки, пили из одного стакана и передавали друг другу письмо с приглашением на бал. При этом мы что-то говорили – что именно, понять было невозможно из-за оглушительного шума.
Потом народ стал расходиться, шум стих, и мы смогли рассесться на два стула.
А уже перед самым звонком у нас состоялся интересный разговор:
– Сашуль, у меня к тебе предложение, – помявшись, начала Танюсик.
– Ну? – я уставилась на подругу, гадая, почему это она норовит отвести взгляд.
– Давай оставим все, как есть!
– Ты о чем?
– Ну, ты пока посиди со Смышем, а я – с Брыкаловым, ладно?
Вот это да! От удивления я забыла проглотить очередной кусок булки и буркнула с набитым ртом:
– А о-э-у? – что означало: «А почему?»
– Понимаешь... Мне с ним так хорошо! Он спокойный, как танк. А ты все время ерзаешь, вертишься, нервируешь меня...
– Ерзаю?! Нервирую?! – я задохнулась от возмущения. Хорошо еще, что булку успела проглотить! – Да это ты сама вертишься, никого не слушаешь, мне слова вставить не даешь, трещишь, как газонокосилка!
Но Танюсик не отреагировала. Безмятежная, как высокогорная снежная вершина, она мечтательно закатила глаза. Неужели это влияние спокойного Брыкалова?
– А еще он вязание мое спас, представляешь? Когда парни начали им кидаться, я уже подумала – ну все, пока-пока, новая сумочка! А Сеня его отнял и мне вернул. Прикинь?
Вот это да! Новость была настолько невероятной, что я поспешила откусить кусок побольше – нельзя было выдавать свои эмоции. У Танюсика с Брыкаловым что-то намечается! Иначе подружка ни за что не отпустила бы меня перед сочинением. И намечается у них не просто «что-то», а нечто серьезное – иначе она ни за что не согласилась бы терпеть притеснения на парте!
Срисовав мои мысли, Танюсик проворковала:
– И еще: Сеня такой галантный! Все свои надписи и рисунки с парты стер... И уступил мне одну седьмую своей половины, представляешь?
Я переварила услышанное и вздохнула: да, на математике без Танюсика мне придется туго... Но тут я вспомнила про айфон Смыша и приободрилась.
– Как хочешь! – беззаботно произнесла я. – Мне, конечно, будет тебя не хватать, но я как-нибудь переживу.
– Ты чудо! – Танюсик бросилась мне на шею, оставив на моих щеках «лепестки» фирменной розовой помады. – Ты прелесть! Если что, сэсэмэсимся, ОК? Насчет сочинения.