— Все-таки мы порой странно воспитываем в школе детей, вы уж меня извините. Вот моя внучка — она в седьмом классе — как-то мне говорит: «Деда, у нас в субботу вечер. Мы с Нинкой — комиссия по конфетам, Надька — по тортам. А Коля Никешин — по концерту. Ты ему свою австрийскую куртку и шляпу с пером дашь для выступления? Под расписку, конечно». Понимаете? Всюду у них комиссии, и все под расписку. Что это за бюрократизм такой? И кто из них вырастет, скажите на милость?
— Вырастут люди ответственные за порученное им дело, за доверенные им вещи, ценности… — сипит в ответ Игорь Леонидович. — Не растяпы.
И у нас возникает горячий диспут о школьном воспитании. Этой жгучей темы вполне хватает до конца завтрака. После чего мы расходимся по всяким процедурам.
Мне предстоит хвойно-кислородная ванна. Эту процедуру я даже успел полюбить, она удивительно действует на нервную систему. Эдакий покой разливается по телу. Кроме того, пока лежишь в ванне, думается необыкновенно хорошо.
А мне, между прочим, есть о чем подумать.
Итак, предстоит новый поиск. Теперь уже некоего Павла. Вот кто, оказывается, ухаживал за Верой, а вовсе не Костя. Впрочем, это по словам все того же Кости. И это еще надо проверить. Хотя Костя в тот момент, кажется, был вполне правдив.
Как же мне проверить слова Кости, у кого? Конечно, у людей, которые помнят Веру или этого Павла. Кто помнит Павла, я не знаю. А кто помнит Веру?.. Ее помнит Клавдия Филипповна, мой врач. Ну, и Костя. Больше никого я не обнаружил. Стоп, стоп… Клавдия Филипповна… она показала мне на фотографии еще трех или четырех знакомых ей больных, которых она помнит. И кажется… да, да, кажется, в их числе был этот Павел!
Но мне мало установить, кто такой этот Павел. Мне нужно подтверждение того, что он ухаживал за Верой. Клавдия Филипповна этого не знает… Что она вообще может знать о Вере? Ах, да! Клавдия Филипповна сообщила мне о Вериной поездке в колхоз. Это было ЧП, это всех взволновало. Шутка ли, пропал человек, не вернулся ночевать. Но к Павлу это происшествие не имеет никакого отношения. Вера ездила в колхоз одна, одну ее и искали в ту ночь.
И тут вдруг меня осеняет неожиданная мысль.
Честное слово, если бы я сейчас так спокойно, с таким удовольствием не лежал бы в ванне, не вдыхал терпкий еловый настой и не следил бы, как на зеленоватой поверхности воды лопаются пузырьки кислорода, мне, наверное, не пришла бы в голову эта мысль.
А тут я вдруг подумал… Вера пропала неожиданно. Никто не видел, как приехала за ней машина из колхоза. И Веру стали искать, когда обнаружилось, что она не пришла ночевать. Тревогу, наверное, подняла ее соседка по комнате, Оксана. И вот… А Игорь Леонидович упомянул, что он в прошлом году помогал разыскивать какую-то девушку. Не Веру ли он искал? Не ее ли нашел? И может быть, ему помогал этот Павел, если он был влюблен в Веру? Как же ему, в таком случае, ее не искать, не волноваться?