Сопоставление это тем более убедительно, что, как отметил Набоков, именно в этом месте и в письме Татьяны, и в письме Сен-Пре происходит смена «вы» на «ты» (правда, стилистический эффект такой смены в русском и французском текстах не адекватен). Целый ряд фразеологических параллелей можно найти и в других письмах романа Руссо. Л. С. Сержан высказал предположение, что основным источником письма Татьяны является элегия Марселины Деборд-Вальмоp (1786–1859) — второстепенной французской поэтессы, сборник стихотворений которой вышел в 1819 г. и потом несколько раз переиздавался (эту же параллель, но в значительно более сдержанной форме и не делая столь далеко идущих выводов, указал Набоков). Причину обращения П к элегии французской поэтессы исследователь видит в том, что "в этих стихах наш поэт нашел, очевидно, то, что он так ценил в творчестве А. Шенье <…>: изумительную, неподдельную и с к р е н н о с т ь" (разрядка Л. С. Сержана, ук. соч., с. 545). Текст элегии Деборд-Вальмор, действительно, имеет ряд точек соприкосновения с письмом Татьяны, позволяющих утверждать, что он был известен П и был у него на памяти во время работы над «письмом». Однако выводы Л. С. Сержана представляются весьма преувеличенными. Элегия Деборд-Вальмор — своеобразный набор штампов (что, конечно, не отменяет субъективной искренности поэтессы, которую акцентирует исследователь, рассказывая о ее трагической биографии, а лишь вытекает из размера ее дарования), и ряд сходных поэтических формул мог восходить у П и к другим источникам. Приведем пример: одно из наиболее разительных, по мнению Сержана, сопоставлений — конец второй строфы элегии и стихи в EO.
Au fond de ce regard ton nom se révéla,
Et sans le démander j'avais dis: "Le voilà".
"Почти одинаково словесно и «сценически» дано описание первой встречи ("Ты чуть вошел…" и т. д.): узнавание, смятение и, наконец, одно и то же восклицание — "Вот он!"; ср. стихи 9-16. Эти слова невольно приводят на память знакомые строки: "И дождалась… Открылись очи; Она сказала: это он!" (Сержан Л. С., цит. соч., с. 543). Ср., однако, параллель в тексте Карамзина, написанном более чем за четверть века до публикации элегии: "Наталья в одну секунду вся закраснелась, и сердце ее, затрепетав сильно, сказало ей: вот он!" (Карамзин, 1, 632). П потому и обратился к элегии Деборд-Вальмор, что это были: 1) женские стихи, 2) стихи, в достаточной мере лишенные индивидуальности, могущие служить прообразом письма деревенской "мечтательницы нежной", напитанной фразами из бесчисленных романов. Однако преувеличивать значение этого источника нет оснований.