— До ближайшего метров восемь, — ответил Амелин.
— А дверь?
— Дверь, конечно, нараспашку. Не полезет же он, в самом деле, обратно по стенке со всем этим добром.
Но следов взлома никаких. Нет, это, конечно, форточник. Но вот как он туда забирается, черт бы его подрал?
— Много унес? — спросил Сорокин.
— Не много, но дорого. В общем, тысяч на двадцать. — Долларов, конечно.
— Губа не дура, — проворчал Сорокин.
— Квартиры выбирать он умеет, — согласился Амелин. — Скорее всего, работает по наводке, Сорокин, морщась, потушил в переполненной пепельнице окурок, с сомнением покрутил в пальцах сигаретную пачку и раздраженно бросил ее на стол.
— Соображения есть? — спросил он.
— Да какие тут могут быть соображения? Это Копперфилд какой-то. Или этот… как его… в общем, француз один, его по телевизору показывали пару лет назад.
Скалолаз. Ползает по камням, как муха, безо всякого снаряжения. На козырьки забирается на одних пальцах, почище любой обезьяны.
Сорокин поморщился. Ему вдруг припомнилась книжка про то, как обитатель четвертого тысячелетия космической эры швырялся в чернильницу бумажными шариками.
— Беллетристика, — с отвращением сказал он. — Библиотека приключений и фантастики. Цирк. И даже не цирк, а балаган — с бородатыми женщинами и человеком-мухой. Несерьезно это, майор.
— Да почему же несерьезно? Наши высотки — это вам не Эверест какой-нибудь. Особенно сталинские.
По ним же карабкаться — одно удовольствие.
Сорокин высоко поднял левую бровь.
— Я имею в виду, для человека с соответствующей подготовкой, — быстро поправился Амелин. — Скажете, мало у нас таких?
— Урка-скалолаз, — с сомнением предположил Сорокин. — Хотя урками, конечно, не рождаются… Да нет, это какой-то Голливуд!
— Обзываться все умеют, — проворчал Амелин. — Особенно на младших по званию. В общем, при всей фантастичности это можно принять в качестве одной из версий. Кто нам мешает осторожно пощупать всяких альпинистов, циркачей, гимнастов… кто там еще подходит по профессии?
— Монтажники-высотники, — с невозмутимым видом подсказал неисправимый Амелин, которого, казалось, не мог по-настоящему огорчить даже уход жены.
— Монтаж… тьфу на тебя! Шуточки ему…
— Да какие уж тут шуточки, — внезапно помрачнел майор. — Это ведь еще не все.
— Так, — обреченно сказал Сорокин. — Есть свежие новости?
— Сообщение поступило полчаса назад. На этот раз он отметился возле Белорусского вокзала. Группа из райотдела уже на месте, так что вам туда ехать незачем…
— Да я и не собирался. Что же мне, за каждым домушником по Москве гоняться?
— Видите ли, товарищ полковник… На этот раз на месте преступления остался труп.