— Как же вы мне все надоели, — сквозь зубы процедил он, уворачиваясь от мчащегося навстречу двухэтажного туристского автобуса. — Неужели нельзя оставить человека в покое?
Ему вдруг вспомнился Сорокин с его категорическим приказом не путаться под ногами. Позади осталось уже три поста дорожной милиции, но за двумя мчащимися на самоубийственной скорости автомобилями никто не увязался. Пожалуй, это было к лучшему: в данной ситуации вопрос о том, кто у кого путается под ногами, казался Иллариону спорным.
Погоня завершилась неожиданно. Сворачивая с Сущевского вала на Шереметьевскую, Илларион прижался к бордюру, и тут из-за полосы декоративного кустарника выскочила рыжая, по уши забрызганная грязью собачонка и пулей метнулась через дорогу, даже не подумав остановиться. Забродов машинально ударил по тормозам, колеса «лендровера» угодили на ледяную проплешину, машину занесло, развернуло поперек дороги, протащило юзом несколько метров, и она с грохотом и лязгом впечаталась в борт мебельного фургона.
Илларион ударился головой о дверцу. В глазах у него потемнело, но он последним усилием воли вцепился в ускользающий, крошащийся край реальности и не потерял сознание. Черная кисея, занавесившая мир, стала быстро редеть и наконец рассеялась совсем. Мир снова обрел цвет и звук, словно включился телевизор.
Первым делом Илларион увидел грязную рыжую собачонку, деловито семенившую по тротуару на противоположной стороне улицы, и только после этого услышал встревоженные голоса, над которыми реял матерный вопль водителя фургона, и разглядел мутно-красное пятно на стекле слева. Он потрогал ноющий висок и взглянул на пальцы. Пальцы были в крови.
«Старею», — подумал Забродов, снова запуская заглохший двигатель.
Водитель фургона, подскочив слева, зло рванул на себя дверцу — судя по всему, ему было что сказать лихачу, помявшему казенный автомобиль. Илларион сунул руку за пазуху и ткнул водителю мятый ком денежных бумажек.
— Извини, приятель, — сказал он, выжимая сцепление, — я сегодня тороплюсь.
— Торопится он! — возмущенно завопил водитель, ловко пряча деньги в карман. — Вот менты приедут, они разберутся, куда ты торопишься!
Он схватил Забродова за рукав и потащил из машины.
— Это ты зря, — сказал Илларион.
Водитель коротко охнул и сел на асфальт. Лицо у него было удивленное: он никак не мог понять, что с ним произошло. Боли не было, но вот ноги почему-то не держали, словно из них вдруг начисто исчезли кости.
Дверца «лендровера» с лязгом захлопнулась, мощный двигатель взревел, машина со скрежетом отцепилась от борта хлебного фургона, по асфальту, дребезжа, запрыгала какая-то отлетевшая железка, успевшая набежать жиденькая толпа зевак испуганно шарахнулась в стороны, и зеленый внедорожник устремился в погоню — искать ветра в поле.