Тогда-то Колыванов с "батей", с Сергей Сергеичем, и познакомился.
Сергей Сергеич во время допроса сидел тихонько в углу. Следователь на Колыванова и матом, и кулаком в печень, и по-всякому, а Сергей Сергеич молчок. Типа журнальчик листает. Потом подсел культурно, галстук поправил и по-хорошему, по-человечески с Колывановым поговорил. Ломится тебе, Толик, восемь лет строгого, без вариантов. Такое сверху получено указание. Парень ты вроде неглупый, поумней дружков своих. Жалко тебя. Это ты сейчас перед ними красуешься, а сидеть вам поврозь придется. Дай показания, не губи себе жизнь.
Ну он и дал. Пацанов всех по полной упаковали, а Колыванова "батя" не обманул. Отпустил. Походишь, говорит, у меня пока на поводке. Если задуришь, посажу с прицепом. "Прицеп", Толя, это когда в зону про человека дают объяву, что он стукач. Ну а будешь стараться, получишь путевку в жизнь.
И после испытательного срока направил Колыванова на работу в правоохранительные органы, на передовой край борьбы с лярвами, уродами и нарушителями паспортного режима.
Жил Колыванов как бог. Раз в две недели или когда что чрезвычайное давал "бате" информацию по своему отделению. У Сергей Сергеича людей вроде Колыванова много где было, в самых разных местах, не только в ментуре.
Что сгорел, не удержался на хорошей работе, сам виноват. Хача одного, административно задержанного, уделал крепче нужного. Не нарочно, от нервов. Психанул немного.
"Батя" сказал: "Увольняйся сам, так лучше будет. Пока разруливать буду, посидишь в тихом месте. А там посмотрим".
И пристроил в аэропорт. Тоска тут. Работа вроде чистая, и зарплата приличная, но кого она парит, зарплата? Прибашлять не на чем, душу отвести тоже. Если б не Сергей Сергеич, Колыванов давно бы уже отсюда свалил.
Пиво кончилось. Колыванов дососал пену, вздохнул.
Напарник Губкин опустился на корточки, взял пса за брыли, повернул ему башку кверху.
– Кузнечик, ты чего нервничаешь? Болит что?
Дурдом, блин. Еще поцеловался бы со своим уродом слюнявым.
Что Колыванова больше всего тут напрягало – на новой работе кругом были одни козлы. Процентов семьдесят как минимум, просто поговорить не с кем, А Губкин-Залупкин из всех придурков самый первый, с этой своей улыбочкой. Не то пидор, не то стебануый на всю голову. А скорей всего, стебанутый на всю голову пидор.
– Хорош, пора уже, – поторопил он Залупкина.