За неимением лучших слов мы называли этот эффект, а точнее сказать, совокупность эффектов Мутью.
Я понимаю, что физически это невозможно, но создавалось ощущение, что к каждой десятой молекуле азота и кислорода здесь прицепили по молекуле кремния, из-за чего произошли великие беды с коэффициентами преломления и рассеивания. Но худшим из всего бедному-несчастному человеческому сознанию представлялось то, что муть была видна только изнутри! Ни сверху, при взгляде с плато, ни в упор, с двух шагов, ничто не намекало на эти долбаные оптические чудеса! Недаром я показывал Меркулову приметные ориентиры ниже по склону, ой недаром!
Он это тоже понял.
— Слушай, тут что, так до самого низа?.. До подножия горы?
— Хуже. Тут это дело слоями. Слои разные.
— А тот разбитый кроулер, что ты мне показывал, на самом деле внутри этого?
— Конкретно тот кроулер — да. Ну что, достаточно для первого раза? Пойдем обратно?
— Нет, погоди. Какая высота горы?
— Это еще один интересный вопрос. От уровня океана — если здесь вообще есть всепланетный океан, в чем я не уверен, — неизвестно. Клоны, наверное, знают, мы — нет. Когда глядишь с восточной части плато, кажется, что перепад высоты до долины — метров четыреста—пятьсот. С западной части плато дна ущелья не видно, потому что мешают скалы и растительность. Но если продолжить спуск по этой тропе — насколько хватит смелости и сил, — то субъективный перепад высоты никак не менее двух километров. Правда странно? Вы можете представить себе, как должно выглядеть в таком случае дно ущелья, которое тянется вдоль подножия? На трех километрах — перепад высоты полтора километра! Это в среднем сорок пять градусов постоянного уклона!
— Выходит, кто-то из лагеря спускался вниз? Спускался? — Меркулов схватил меня за плечо, так он разволновался.
— Да. Злочев, лейтенант ГАБ, отправился туда, как только сообразил, что его никто в лагере силой не держит. Он был уверен, что, раз есть тропа, рано или поздно она куда-нибудь да выведет. Рассовал галет по всем карманам, прихватил из пищеблока чайник с питьевой водой — и пошел.
— Ну и?
— Дошел. Насчитал восемь слоев вот этого. — Я обвел рукой фиктивный «туман» вокруг нас. — Мы называем его Мутью. Там, пониже, стоит несколько клонских автоматических станций.
— Боевые?
— Скорее научно-исследовательские. Злочев видел ручей, в котором вода была как желе. То есть совершенно не вода. От одного слоя Мути к другому сильно скачет давление. Из-за этого Злочев чуть не погиб. Вообще, если бы его клоны назад не притащили, мы бы с ним больше не разговаривали.