Ферван что-то сказал, но теперь его слова вновь стали для меня всего лишь абракадаброй на фарси.
Не думая об очереди в спину, которую запросто можно было получить от клонских бульдогов, я побежал.
Я мчался со всех ног.
Желтый шнур я перепрыгнул, как крученый конкурсный жеребец — с запасом в метр.
У края плато двое клонских наблюдателей с широкополосным ноктовизором на треноге вели оживленные радиопереговоры. Оба смотрели на экран, при этом один докладывал обстановку, а другой целился в невидимого противника, переключив управление своим автоматом на ноктовизор.
На мое появление они, к счастью, никак не отреагировали.
Я как раз спрыгнул на тропу, когда автоматчик снова открыл огонь.
Скупая очередь.
Далеко внизу сверкнули вспышки, завизжали каменные осколки. Нити зеленых минералов отозвались тысячами искорок.
О чем я думал? Если клоны стреляли в Злочева, то, по логике, стоило мне появиться на тропе — и я должен был превратиться в их следующую мишень. Если же целью служил не лейтенант, а неведомый мне враг клонов — разумно ли было сломя голову нестись к нему в объятия? «Враг моего врага — не всегда мой друг» — такова грустная правда астрополитики.
Благодаря нежданному явлению луны тропа оказалась залита призрачным световым сиропом. Конечно, на расстоянии метров в тридцать пейзаж все равно превращался в нерасчленимую густо-серую массу, но по крайней мере розоватые извивы тропы под ногами я видел неплохо.
Каждую секунду рискуя подвернуть себе ногу, я бегом спускался к роковой табличке «ПРОХОДА НЕТ».
Прошипела высоко над грловой и разорвалась среди деревьев-«веников» реактивная граната. Зайцем в мясорубке заголосила невидимая тварь.
«Не человек», — автоматически зафиксировало сознание.
Следующая мысль: «Ранен или убит?»
Я окончательно осознал, что где-то поблизости присутствуют существа, которые не относятся к надвиду homo sapiens variosus.
Из тени скальных ворот, за которыми начиналась Муть, мне навстречу шагнуло нечто горбатое, в две трети человеческого роста. Воображение мое разыгралось до такой степени, что в первую секунду я принял его за фантомный сгусток Мути, которая-то и есть истинный разумный властелин планеты.
Что поделать, все мы были маленькими! Все читали в школьных хрестоматиях о мыслящих океанах и наделенных коллективным разумом тучах ядовитой саранчи. Претерпевающей прямо на лету удивительные мутации, а как же.
Я стал как вкопанный.
— Кто здесь?!
— Са… ша… — прохрипело существо и сделало еще один неуверенный шаг.
— Костя! Живой!
Злочев ненавидел, когда его имя сокращали до русского «Костя», но за глаза мы все называли его именно так. Сейчас мне было не до «Костадинов».