— Я не прикидывался, — вставил он. Хотел ещё что-то сказать, но не успел.
— Ты мужик или не мужик? — спросил я, пытаясь взять его на «слабо». И сам же ответил, подпустив в голос металла: — Думаю, мужик. А раз мужик, должен в первую очередь думать о других, а не о себе родном. О себе родном печалиться настоящему мужику вообще негоже. Последнее дело мужику о себе печалиться. У тебя, Пётр Романович, между прочим, жена есть, дочь, внучка, наконец, и ты за них за всех в ответе. Или мыслишь по-другому? Может, у тебя понятия стали кривыми под стать спине?
— Да нет, — пролепетал Пётр Романович.
— А раз нет, нечего слюни распускать. Уяснил?
— Уяснил.
— То-то же. И учти — я с тебя просто так не слезу. Я из тебя урюка сделаю человека.
Он глянул на меня огромными, влажными от слёз глазами и сразу отвернулся. Я надеялся, что он устыдился. Очень я на это надеялся.
В этот момент к нам подошёл фотограф, встал у меня за спиной и, похлопав по плечу, спросил:
— Ты это, мужик, чо?
В его голосе прозвучало непритворное удивление.
«Неужели, есть что-то странное в разговоре человека с верблюдом?» — подумал я.
Не знаю.
По мне, так ничего.
Интересно, а что было бы, если бы мне пришла в голову идея сказать правду? Как бы отреагировал фотограф, услышав от меня, что я не человек, а дракон, а верблюд не верблюд, а человек? Сдал бы меня в психушку, услышав правду? Или нет?
Надо как-нибудь попробовать.
Потом.
Наводить на дядьку морок я в этот раз не стал — Силы не было. Медленно развернулся и поинтересовался в ответ на его недоумённое «чо»:
— А ты чо?
— Да ни чо, — пожал плечами он.
— Вот и я ни чо.
Сунув ему три сотни на корм животным, я двинул навстречу Кике, который как раз в эту секунду вышел из-за газетного киоска.
Когда устроились на лавке, Кика (который по-прежнему походил фигурой на снеговика, а лицом — на Пола Маккарти, сделавшего подтяжку) распаковал ноутбук и показал мне две серии фотографий. Первая являлась подробным отчётом о походе некоего молодого человека спортивного телосложения в букмекерскую контору, что расположена под южной трибуной стадиона «Труд». Вторая серия снимков свидетельствовала о том, что в тот же самый день, но чуть позже, спортивный юноша посетил ещё одну букмекерскую контору. Ту, которая расположена напротив Дома офицеров.
— Это не Альбина, — внимательно и с интересом просмотрев все фотографии, сказал я.
— Справедливо подмечено, старичок, — усмехнулся Кика.
— Кто это?
— Миша Полуянов. Её племянник.
— Мишка! — не поверил я. — Он же ещё совсем недавно под стол пешком Как вырос-то пострелец!