Лифт открылся, и Мерфи шагнул в длинный коридор, по стенам которого были развешены изображения ракет «Сатурн-5» и астронавтов «Аполлона» в скафандрах. Стягивая куртку, он шагал по коридору и внимательно разглядывал закодированные вывески на каждой двери, мимо которой проходил. За семь лет работы в HACA он всего несколько раз поднимался на этот этаж; это был уровень старшей администрации, и никто не попадал сюда без серьезной причины.
Зал заседаний находился в конце коридора, лишь несколько дверей отделяли его от кабинета исполнительного директора. Дверь была приоткрыта; Мерфи услышал голоса. Какое-то мгновение он колебался, затем, сделав глубокий вдох, распахнул дверь.
В дальнем конце зала за огромным дубовым столом, занимавшим большую часть помещения, сидели трое мужчин, один стул между ними оставался незанятым. Когда Мерфи вошел, они прервали разговор и поглядели на него. На мгновение он почувствовал, что его охватывает паника.
— Прошу вас, доктор Мерфи. Проходите, пожалуйста. — Роджер Ордман, заместитель директора отдела космических исследований, отодвинул стул и поднялся навстречу. — Вы немного опаздываете. Надеюсь, у вас не возникло проблем по дороге сюда.
— Прошу прощения. Произошла… — Не было смысла рассказывать им, что повлияло на его решение поехать на метро. — Всего лишь неприятности на дороге. Извините, что заставил ждать.
— Ничего. — Ордман указал ему на свободный стул и сел сам. — Окружная в это время суток беспощадна. Во всяком случае… итак, полагаю, вы со всеми знакомы.
Действительно, это было так. Гарри Камиски, начальник штаба космических исследований, семь лет назад принял его на работу. Всего на несколько лет старше самого Мерфи, Гарри являлся его непосредственным начальником. Камиски приветливо и в то же время равнодушно кивнул в его сторону. В конце концов, если бы не Мерфи, его бы сегодня здесь не было.
Рядом с ним сидел Кент Моррис, помощник заместителя директора по делам общественности HACA. Мерфи знал Морриса не слишком хорошо. Они встречались лишь однажды, три недели назад на рождественском вечере, ежегодно проводимом в HACA. Тогда Моррис показался достаточно любезным; но что-то в нем на подсознательном уровне раздражало Мерфи. Как оказалось, интуиция его не подвела: Моррис только что перевелся в HACA из Пентагона, где связи с общественностью в большей степени подразумевают тщательную проверку гражданского персонала на предмет нарушения правил безопасности. Не прошло и недели после рождественского вечера, как Моррис написал на Мерфи донос.