Отклик Лорджина был мгновенным и пылким. Он обхватил своими большими руками ее голову, утонул в ее волосах. Язык раздвинул ее губы, стремясь ощутить их сладость. Он вкушал ее...
Когда необузданная открытая сила его чувственности настигла ее, Дина словно потеряла всякое представление, кто она, где находится... Дикая и нежная, грубая и возвышенная его страсть пронзила самую душу ее, когда он, сметая все преграды, овладевал ее телом.
Его жаркие руки проникли под ее тунику. Она ощутила их обжигающее тепло на своей спине, на нежной коже живота. В уверенных ласках Лорджина не было ни колебаний, ни неумелой суетливости. Этот мужчина принес в постель свою силу и жизненный опыт. Его умелые прикосновения заставляли ее чувствовать себя единственной женщиной, которую он когда-либо обнимал, единственной, которую он когда-либо ласкал с такой нежной самозабвенностью. В краткий миг просветления Дина подумала, что он играет на ней, как музыкант-виртуоз, и каждая струна в ней отзывалась идеально верным тоном.
У нее не было ни единого шанса устоять.
Лорджин снял с нее тунику и швырнул через всю комнату. Снова накрыв ее рот своим, он затопил ее яростью своего поцелуя. Он качнулся, погладив своей грудью ее грудь, дав двум их телам - ее, нежному и упругому, и его, крепкому и мускулистому, - почувствовать друг друга. Этим он как бы готовил ее к соединению, усиливая чувственность, пробуждая ее женскую сущность. Крохотные электрические разряды желания проскакивали от него к ней, лишая ее разума.
- Лорджин, Лорджин... - Она вновь и вновь, задыхаясь, повторяла его имя, как заклинание.
- Да, Адианн. Да... Хочешь меня сейчас, зайра? Чувствуешь, как я иду к тебе? - шептал он, и его жаркое дыхание обжигало ее губы. Медленно и настойчиво он овладевал всеми ее чувствами, оставив ей лишь возможность видеть, слышать, обонять, осязать, вкушать Лорджина та'ал Крю...
- У тебя вкус моего будущего, Адианн. Всех моих грядущих дней.
Тихие слова любви, произнесенные, наверное, по-авиарски, он прошептал почти беззвучно ей в ухо, и Дина задохнулась от счастья. Конечно, ей надо было бы все у него выяснить: что было, что будет. Но не сейчас.
Нет, не сейчас. Кончик его языка танцевал вокруг мочки ее уха, затем шаловливо скользнул в ушную раковину. Дина задрожала.
Он прошелся языком от уха по шее к ключице, двинулся вниз по ложбинке между грудями. Каждая клеточка, которую он ласкал, пела и трепетала под его лаской. Он тронул языком пупок, пробуждая новые чувствительные точки на теле. Дина задохнулась от грубой прямоты его действий и подумала, сможет ли она соответствовать такому горячему и свободному в выражении своих чувств любовнику.