– Похоже, только я одна, – проворчала я.
Он рассмеялся.
– Белла, ты понятия не имеешь, каково мне! И твоя настойчивость ничуть не помогает держать себя в руках.
– А вот за это я извиняться не стану.
– А мне позволено извиниться?
– За что?
– Ты ведь на меня разозлилась, помнишь?
– А, ты про это…
– Прости. Я был неправ. Гораздо легче видеть вещи в истинном свете, когда тебе ничего не грозит, потому что ты здесь. – Он сжал меня покрепче в объятиях. – Я немножко схожу с ума, когда пытаюсь уйти от тебя. Пожалуй, я больше не стану уезжать так далеко. Оно того не стоит.
Я улыбнулась.
– Разве ты не нашел горных львов?
– Вообще-то, нашел. Но все равно добыча не стоила таких переживаний. Честно говоря, я хочу извиниться за то, что Элис держала тебя в плену. Это была глупая затея.
– Ужасно глупая!
– Я больше не буду.
– Ладно, – с легкостью согласилась я: Эдвард был давно прощен. – Зато мне понравилась идея с ночевкой… – Я прильнула к нему и прижалась губами к впадинке над ключицей. – Лично тебе позволяется держать меня в плену сколько угодно.
– Не исключено, что я воспользуюсь этим разрешением, – вздохнул он.
– Так что, теперь моя очередь?
– Твоя очередь на что? – не понял Эдвард.
– Чтобы просить прощения.
– За что ты хочешь просить прощения?
– А разве ты на меня не злишься? – в недоумении спросила я.
– Нет.
Ответ прозвучал так, что сомнений в его искренности не оставалось.
– Разве ты не поговорил с Элис, когда вернулся?
– Поговорил, а что?
– А ты не заберешь у нее «порше»?
– Конечно, нет! Ведь это же подарок.
Хотела бы я видеть выражение его лица. Голос у него прозвучал обиженно.
– Рассказать, чем я занималась? – спросила я.
Очень странно, что Эдвард не проявляет никакой озабоченности.
Я почувствовала, как он пожал плечами.
– Мне всегда интересно все, чем ты занимаешься, но тебе не обязательно говорить об этом, если не хочешь.
– Но я же ездила в Ла-Пуш.
– Я знаю.
– И прогуляла школу.
– Я тоже.
Я уставилась в темноту – туда, откуда доносился голос Эдварда, – и провела пальцами по его лицу, пытаясь угадать настроение.
– С чего это ты стал таким терпимым? – спросила я.
Эдвард вздохнул.
– Я решил, что ты права. Раньше дело было скорее в… моих предрассудках по отношению к оборотням. Я постараюсь быть более благоразумным и доверять твоим суждениям. Если ты считаешь, что это безопасно, то я тебе верю.
– Ничего себе!
– Ну и… важнее всего то… что я не собираюсь позволить этому встать между нами.
Я положила голову ему на грудь и, блаженствуя, закрыла глаза.
– Так что, – небрежно пробормотал он, – когда ты снова собираешься в Ла-Пуш?