– Прошу меня извинить. – Кэнфилд едва сдерживал смех.
– А вы знаете, чем здесь кормят? Отбросами, которые я не разрешила бы давать даже скоту.
– Я слышал, что они здесь сами выращивают овощи, – вежливо заметил майор.
– Да они едят только клубни, насыщенные удобрениями, а зелень выбрасывают.
В это время раздался колокольный звон, сзывающий монахинь на молитву Святой Богородице.
– И вот так гудят день и ночь! Я спросила эту чертову дуру мать Магри или как ее там, почему они начинают так рано трезвонить, и знаете, что она ответила?
– Что, мама? – спросила Джанет.
– «Так заповедал нам Христос!» А я ей тогда и говорю: «Что же это за Христос у вас такой несуразный!» Словом… Словом, это было нестерпимо. Но почему вы так задержались? Дерек говорил, что вы должны были приехать за мной еще четыре дня назад.
– Мне пришлось ждать курьера из Вашингтона. Пойдемте, я вам все расскажу.
* * *
Элизабет сидела на заднем сиденье «Бентли» и просматривала цюрихский список.
– Знаете ли вы кого-нибудь из этих людей? – спросил Кэнфилд.
– Лично незнакома, однако мне известны имена и репутации почти всех.
– Например?
– Американцы Луис Гибсон и Эвери Лэндор – выскочки из Техаса. Мнят себя нефтяными королями. Лэндор, как я слышала, большая скотина. Гарольд Ликок, один из англичан, заправляет фондовой биржей. Лихой молодец! Швед Мюрдаль также хорошо известен на европейском рынке. Стокгольм, Стокгольм… – Элизабет подняла глаза и перехватила взгляд Кэнфилда в зеркальце заднего вида.
– А кто остальные?
– Тиссен, Фриц Тиссен, сталелитейные компании Германии. Киндорф – уголь Рурской области. И фон Шнитцлер, теперь глава «И. Г. Фарбениндустри»… Один из французов, д’Альмейда, держит в своих руках железные дороги, если не ошибаюсь. С Додэ незнакома, но что-то о нем вроде бы слышала.
– У него танкерный флот. Пароходы.
– О да. А еще Мастерсон. Сидней Мастерсон. Англичанин. Компании по импорту, связан с Востоком. Не знаю Иннес-Боуэна, но имя опять-таки приходилось слышать.
– Вы не упомянули Роулинса. Томаса Роулинса.
– Я не думала, что надо. Фирма «Гудвин и Роулинс». Тесть Бутройда.
– А четвертый американец, Говард Торнтон? Он из Сан-Франциско.
– Впервые слышу.
– Джанет говорит, ваш сын знал некоего Торнтона из Сан-Франциско.
– В этом нет ничего удивительного.
* * *
Когда они ехали по дороге, пролегавшей вдоль долины Ронта, Кэнфилд обратил внимание на автомобиль, маячивший в его боковом зеркальце. Он держался от них на почтительном расстоянии – жирная точка, не более того, отражалась в стекле, ни на секунду не исчезая из виду, за исключением тех моментов, когда дорога делала крутой поворот. И после каждого поворота, а их было много, эта точка неизменно снова появлялась в зеркальце, причем намного быстрее, чем можно было предположить, судя по расстоянию, которое их прежде разделяло. На прямых отрезках дороги таинственный автомобиль держался на значительном отдалении и даже позволял другим машинам обгонять себя.