— Ты, главное, это моей сестре не скажи… — заметила я, глядя в небо. — Она очень не любит, когда ей указывают, что делать. А ногти у нее острые…
— Учту, — завернул горшок в мешок Ряха. — Пошли, чего-нибудь перекусим. У меня от этого дыма в горле першит. Лопаты вон там поставь, авось не сопрут.
Угли, действительно, тихонько, но упрямо тлели, над ними стелился сизый дымок. А если их поворошить, — то становились красными и по ним начинали бегать языки пламени.
Я прислонила лопаты к стене и подняла свою коробку.
Мы покинули пожарище и устроились за столиком одной из забегаловок.
От Ряхиных щедрот я получила кулёк горячих жирных пончиков, сам он взял неизменную слёзку и кусок печёного мяса.
— Рях, а это точно тебя подожгли? — спросила я, дуя на горячий пончик. — Может, владельца сарая хотели наказать?
— Двадцать Вторая, а кто ж владелец сарая, а? — поднял бровь Ряха. — Я и есть.
— Так ты же солдат?! — изумилась я.
— Ну… — подтвердил Ряха, вгрызаясь в мясо.
— Вам же нельзя?
— Можно, — мотнул он головой, отрывая жилистый кусок. — Мне всё можно. Ты ешь, знай, не болтай. Хочешь еще пончиков?
— Нет, мне идти пора! — отказалась я. — Где теперь тебя искать? В гарнизоне?
— Нечего тебе по гарнизонам ходить… — пробурчал Ряха.
— Там меня плохому научат, — подхватила я обрадованно.
— Там тебе делать нечего, — твёрдо сказал Ряха. — Как новое место найду, записку тебе черкну. А сама меня не ищи.
— Ну и ладно, — я подхватила коробку с бальным платьем прокурорши и покинула забегаловку.
Ряха, держа под одной мышкой завернутый мешок, под другой — лопаты, отправился перепрятывать свой несгораемый капитал.
Когда он скрылся, на пепелище со всех сторон потянулись люди и начинали дружно копаться в углях, пытаясь тоже что-нибудь нарыть.
По данному Профессором адресу я дошла до уютного домика. В гостиной меня встретил покойненько сидящий в кресле прокурор, до горла укутанный в прокуроршину (по виду) шаль.
Лицо прокурора было распухшим и ободранным и очень напоминало кулак Ряхи.
* * *
«Да, Отстойник — место маленькое, — думала я, спеша обратно в Огрызок. — Все крутятся, как могут».
Ряха тараканьи бега завел, прокурор на них играл, своих скакунов выставлял. Не сам явно, а через подставных: не дома же он тараканов держал, ему бы госпожа прокурорша не позволила.
А Ряха своими Молниями игру ему портил.
Молний украли.
Ряха выяснил, кто это — испортил прокурору физиономию. Прокурор обиделся и прикрыл указом тараканьи бега. И с виду оба такие милые люди…
А вот кто сжёг сарай?
— Льдина, я уже все знаю, — победно заявила я Льду, не успел он и рта раскрыть. — Прокурор, да?