— Да, конечно. Я не спорю.
Вежливый Фердинанд полез за бумажником. Возничий взял деньги, поплевал на них и сунул в пыльный сапог, лежащий на переднем сиденьи.
— Эх, сиренево-зелено, мое дело самовар, — затянул он старую слащавую песню и двинул куда-то в степь.
Фердинанд решительно направился к мэрии.
Дом стоял двухэтажным. Внизу спали. Наверху сидел неумытый человек лет сорока и мутными глазами обводил мир.
— Ты кто? — спросил он с отвращением.
Мой знакомый представился.
— А на хрен? — поинтересовался неумытый.
— Можно где-то жить? — спросил он совсем безнадежно.
— Это к уряднику, — неопределенно махнул рукой человек.
— А по-другому?
— Щас я тебе соберу Совет Старост, щас, только жди, — зло ощерился неумытый.
— Извините, вы кто?
— Младший подкомиссар, — назвался он. — Я тут один борюсь, остальные, бля, воруют.
— А если я вам денег дам?
— Ну дай, отчего не дать, — обрадовался подкомиссар. — Деньги чистоту любят.
— А комнату найдете?
— В обход закона захотел, да? Захотел, твоя рожа? — заорал он. — Ну дам. Ладно, сказал, не плачь. Кому сказал, сука, не смей плакать!
Подкомиссар взял его за руку и потащил в подсобные помещения. Они спустились на пару этажей ниже, хоть и был домина вроде как двухэтажный. Значит, подвал, догадливо решил Фердинанд. Младший подкомиссар открыл тремя ключами массивную железную дверь. Прошли по коридору. Свернули направо. Прошли двадцать шагов. Свернули налево. Прошли еще какое-то расстояние. Никуда не сворачивали. Пинком неумытый открыл еще одну дверь. Фердинанд понял, что здесь обычно расстреливают.
— Я не буду! — закричал он.
— Что?
— Ничего, — мужественно сказал Фердинанд.
Он уже стал спокоен, он внутренне приготовился принять все, даже смерть, даже то, что, наверное, хуже смерти, если такое есть (должно быть). Он был готов принять и жизнь во всей ее полноте. Он готов был драться с младшим подкомиссаром. И победить. А если проиграть, то нормально, со смехом, без слез и без слов.
— Будешь здесь жить, — лениво сказал подкомиссар и зашагал прочь.
— Спасибо, — ответил Фердинанд.
На следующий день он начал готовить встречу с народом. Он уже понял, как обстояли дела: Совет Старост, урядники и подкомиссары отобрали у населения власть. Они держат массы в темноте и невежестве, а сами отсыпаются в гаремах и гоняют по окрестным полям на птицах-тройках. Поселковую библиотеку сменяли на кусок золота, распилили на семерых и не поделились, — об этом прискорбном случае знали все, включая малых детей. Несправедливо, думал Фердинанд. Надо бороться? Но был он начитан и знающ, и слыхал где-то краем левого уха, чем кончаются революции. Да тем же самым. Мы пойдем другим путем, твердил он заветную фразу, марширую из угла в угол. Целых восемь шагов по диагонали. Не поскупился на жилплощадь младший подкомиссар.