— Дома?
— Дома. Для чего ты просил меня подождать?
— Дело, важное дело; сейчас только решено, и я везу тебя к невесте.
— Это что такое?
— Все-таки то же; поедем, одевайся, нас ждут.
— Поздравляю; да для чего же мне-то?
— Да так, нужно в чем-то расписаться или свидетельствовать мою руку, право, не знаю, ну, словом, необходимо!.. я сказал, что тебя привезу… Одевайся!
— Ты мне ни слова не сказал о своем намерении… Кто такая? — спросил Рамирский.
— Премиленькое, преочаровательное, препоэтическое существо!.. вот и все!
— Послушай, — сказал Рамирский, задумавшись, — ты не знаешь, давно ли Нильская приехала из Петербурга?
— Давно ли? Да тебе это для каких соображений? Вот никак не могу понять!
— Так.
— Аа! так; это дело другое; следовательно, тебе это нужно непременно знать? Я непременно спрошу у нее.
— Ты часто у нее бываешь?
— Вот это вопрос, как вопрос: из ответа можно вывести какие-нибудь заключения… Ну, готов? шляпу!.. Все твои вопросы я удовлетворю после, а теперь едем… Ты не поверишь, как счастлив тот, кто после долговременных несчастий может, наконец, воскликнуть с Видостаном:[294]
Там все приятства обретешь,
Невесту милую найдешь.
И особенно, душа моя, Федя, такую невесту! Невесту, которая пишет ие только стихами, но и прозой… Послушай, — продолжал Дмитрицкий, вынув тетрадку из кармана, — например, Море, которое я хочу перевести на венгерский язык. — Послушай: «Как мне описать вам море? Может быть, и лучше, что вы его не знаете?…»
— Дмитрицкий! — вскрикнул Рамирский, прервав его, — неужели это сочинила твоя невеста?…
— Это что за вопрос? — спросил Дмитрицкий. — Ты нешто знаешь сочинительницу?
— Нет, но я читал это Море в одном альбоме. Знаешь ли ты, что это море спасло меня от женитьбы против сердца, против желания… Но я тебе рассказывал…
— Что ты говоришь? Это просто чудо! совершенное чудо!
— Странный случай! Твоей невесте я обязан…
— Ну, ты сам поблагодаришь сочинительницу.
— Приехали? — спросил Рамирский, когда карета остановилась. — Скажи же мне по крайней мере имя и фамилию…
Дмитрицкий выскочил из кареты, не отвечая на вопрос.
Рамирский вошел за ним в дом.
Они остановились в гостиной в ожидании хозяйки,
— Садись, Федя; ты можешь быть здесь как дома, — сказал Дмитрицкий.
— Да скажи же, пожалуйста, имя и фамилию твоей невесты.
— Какой моей невесты? С чего ты взял, что я женюсь?
— Это опять какая-нибудь мистификация! — сказал с неудовольствием Рамирокий. — К какой же невесте ты меня привез?
— Скорее к твоей, нежели к моей.
— Барыня просит вас в кабинет, — сказала девушка, отворив двери и проходя в залу.