Однако Лидер опять принялся качать щетинистой головой да промокать потеющее лицо платочком, хотя в кабинете вовсе не было жарко.
— И все-таки это слишком, слишком, — произнес он наконец. — Столько веков возводилась Империя, поднимаясь этаж за этажом, продвигаясь от победы к победе, подминая под себя всех, пока не придавила основанием материк, а вершиной не уперлась в Поднебесье. И каждому в ней предоставлены свое место и уровень — от Божественной Ю до последнего десятибуквенного, ниже которого только голыши…
— …безымянные, точно Духи, — насмешливо продолжил Горн. — Видишь, как забавно смыкаются крайности? А ты боишься всего лишь поменять этажи.
— Ничего себе — «всего лишь»!.. — содрогнулся Низкий. — Ведь это значит посягнуть на устои!
— Устои империи вовсе не в том, кто какой этаж занимает, а в наличии самих этажей, — наставительно заметил Горн. — И небольшая перетасовка жильцов ей только на пользу… Черт побери, нельзя же вечно транжирить наследие пращуров — эдак никаких запасов не хватит! Или тебе больше по нутру вылизывать зады имперцам, чем вести собственную игру? Ну так найдутся и другие Лидеры, поухватистей.
— Погодите, — сказал Коридаг, наморщив лоб. — Но ведь вы не можете быть сами по себе — вы же кого-то представляете, верно?
— Так я тебе и сказал, — ухмыльнулся Горн. — Лучше и не думай об этом, здоровее будешь.
— Конечно, и среди Истинных хватает недовольных, — задумчиво продолжал Лидер, — скажем, периферийные роды…
— И свои догадки держи при себе. Все узнаешь в должное время — если будешь паинькой.
— Странный союз, вам не кажется? Я ведь даже имени вашего не знаю.
— А на что оно тебе? Для успеха дела вашей банде не хватает только Откровений — ну так ими я тебя обеспечу, будь спокоен.
Рассеянно Коридаг снял с ближней тарелки пухленький пирожок, но тут же с опаской глянул на ненасытного гостя и осторожно положил обратно.
— А чего потребуете взамен? — спросил он грустно. — Не душу, нет?
— Там видно будет, — ответил Горн, снова захватив взглядом его глаза. — Не бойся, внакладе не останешься. Ну, а если пожадничаешь… — Небрежно он нацелил кинжал на Лидера. — Если вдруг раздумаешь делиться — потеряешь все, вместе с жизнью. Это я тебе обещаю.
— И мысли такой не было…
— Будет, — уверенно предсказал Горн. — Как понюхаешь настоящей власти, забудешь обо всем: от жратвы и баб до своего «народа», — и станешь карабкаться наверх не хуже прочих. Но от этого искушения себя все-таки удержи, иначе… — Внезапно он развернул клинок острием вниз и коротким ударом погрузил в столешницу до рукояти. Так и оставил. — Для памяти, понял? И даже эти, — кивнул он на исполинов, — тебя не спасут.