— Проклятье, — вскричала красавица, — это же мое любимое!..
— Пустяки, — благодушно возразил Горн, вынимая из пазов корсета несколько усыпляющих иголок. — Сейчас лучшее платье — походное.
Нетерпеливыми руками он притиснул нагую женскую плоть к своей панцирной груди. Его уже трясло от вожделения. А если она откажет? — мелькнула мысль. Но ответ Горн, кажется, уже знал.
— А это что значит? — спросила она с усмешкой.
— Вы — мой трофей, — объяснил Горн. — Я взял вас с бою.
С легкой гримаской Ли отстранилась от его шипов, осведомилась:
— А ты сам не хочешь разоружиться?
— Почему же? — хрипло возразил гигант. — Обязательно.
Он пробежал пальцами по защелкам, и доспехи ссыпались к ногам. Подхватив женщину, Горн перенес ее на постель.
— А если сюда войдут? — полюбопытствовала она. — Эй, послушай, ты что же, даже корсет с меня снимешь?..
Отвечать не имело смысла: к концу своей фразы Ли уже сделалась голой, точно младенец, — как и Горн, и непохоже, чтобы это очень ее удивило: наверное, про чудные повадки богатыря-Стража она была наслышана — сплетни при дворе разносятся быстро. Да и сама Ли славилась пристрастием к… гм… разнообразию.
Женщина лежала перед ним, раскрытая словно цветок, улыбалась вызывающе и томно. Горн отшвырнул с постели все мешавшее — одеяла, подушки — и рывком припал к Ли всем телом, уже не в силах сдерживаться. Вокруг — по сторонам, вверху — в такт им двигались нагие пары, бесчисленное множество их, однако Горн не видел теперь ничего, кроме распахнутой ему навстречу плоти.
Ли пока не слишком старалась, легонько поглаживая его по спине вздрагивающими ладонями, вслушиваясь в себя, поглядывая на потолок, на стены. А Горн уже не был только собой — всеми чувствами он настраивался на Ли и узнавал ее стремительно, хотя и методом проб. Через несколько минут она уже рыдала взахлеб и истерично вскрикивала, вцепившись в Горна сильными руками. Зарычав, он отпустил себя, стараясь лишь ничего не повредить в распластанном под ним теле.
Будто два первобытных существа сражались друг с другом на постели, и вокруг тоже бушевала битва, разбегаясь в бесконечность. А заключительная вспышка сплавила парочку воедино, заслонив собою все.
Очнувшись, Горн осторожно поднял себя с безжизненного женского тела. К счастью, в момент затемнения он все же не расслабился полностью, иначе бы Ли под ним задохнулась. Но и без того она еще долго выходила из забытья, неловко разметавшись по постели — руки откинуты за голову, колени широко разбросаны. Теперь Ли если и походила на цветок, то — на смятый.
Со вздохом Горн погладил это использованное им тело, затем принялся ласкать его все настойчивей, словно пытаясь искупить вину. Лишь сейчас он окончательно уяснил, что хотел вовсе не любую женщину. С этой он сбросил напряжение, но и только.