— Вас и без меня бы забрали, только чуть позже, — заговорил старик. — Но тогда с вами прихватили бы еще нескольких.
— Конечно, учитель, вы поступили гуманно, — согласился гость. — Однако не проще ли было меня предупредить? Впрочем, что я говорю — это же было рискованно!..
— Так вы пришли мстить?
— Ну что вы, учитель, какие между нами счеты!
— Тогда зачем?
— Как и всегда — за знаниями. Вы столько раз мне помогали, не откажите и теперь.
— Спрашивайте.
— Насколько я знаю, вы не только открыли дальнюю связь — воистину, беспредельно дальнюю! — но уже и применили ее в рабошлеме. Ведь так?
— Предположим. Что дальше?
— Я видел этот шлем и даже его раскурочил, — солгал гость. — В нем два приемника — для ближней и для дальней связи, причем последний доминирует. Но где же тогда передатчик?
— Узнай я об этом — полагаете, мне сохранили бы жизнь?
— А ведь и верно! — рассмеялся гость. — Я как-то не подумал.
— Лжете, все вы подумали. А сюда пришли, чтобы подробнее вызнать про передатчик, разве нет? — Старик откинулся в кресле, вызывающе сдвинул мохнатые брови. — А если я не скажу?
— Скажете, — улыбаясь, заверил гость. — Куда вы денетесь? Я же помню про ваш пониженный болевой порог.
Старик саркастически усмехнулся:
— Счастливое время: ученики пытают своих учителей, а те строчат на них доносы!..
— И все же вина учеников меньше — так уж их учили.
— Может быть. — Старик кряхтя поднялся. — Вы не поверите, но мне было вас очень жаль. — Он проковылял к шкафам. — Однако я не мог рисковать, не имел права. В конце концов, у меня семья — чем-то надо было жертвовать. — Старик раскопал в глубине шкафа пачку сколотых листков. — Здесь все — разберетесь.
— Разве у вас не забрали чертежи?
— Разумеется, забрали. Это я уже после восстановил — по памяти. Сначала хранил в тайнике, затем надобность в этом отпала… Ну посмотрите, посмотрите! — предложил он. — Я же вижу: вы мне не верите.
Утвердительно кивнув, гость перелистал чертежи и снова кивнул — на этот раз удовлетворенно.
— Спасибо, учитель, — произнес он. — За это вам многое простится. Только не мной.
— Уж как водится. — Старик сухо усмехнулся. — Вы ведь тоже не любите рисковать?
Гость молча развел руками.
— Я имею право на последний вопрос?
— Спрашивайте. — Гость уложил чертежи в небольшой пакет, сунул в карман.
— Зачем вам это?
— А что бы вы хотели услышать?
Старик задумался.
— Не знаю, — ответил он наконец. — Честное слово, не знаю.
— Ненавижу рабство, — ровным голосом сказал гость. — Всегда ненавидел, но теперь — до судорог. Вам этого не понять.
Поднявшись, он отступил к двери, обернулся. Старик смотрел на него спокойно и грустно.