— Что?! — изумленно переспросил Кузьмич. — Какой он секретный сотрудник, какой он майор, да вы что?
— Да, да. Он мне сам сказал. Он в Москву только в командировку приезжает, — горячо продолжала Муза. — Здесь какая-то ошибка. И убивал… у него такое задание было. И ему выдали пистолет.
— И это все он тоже вам сказал? — хмурясь, досадливо спросил Кузьмич.
— Да. И я дала ему слово, что никому об этом не скажу. Но теперь… приходится.
Кузьмич внимательно и как бы заново посмотрел на Музу, словно желая понять, кто все-таки перед ним сидит — обманщица или вовсе сбитая с толку, глупая девчонка, и, видимо, остановился на последнем.
— Ну и ну, — он покачал головой. — Надо же суметь поверить такой чуши. Вы, простите, какое кино больше всего любите смотреть, про шпионов, да?
— Вы из меня дурочку не делайте, — осмелев, обиженно сказала Муза.
— Это не я из вас дурочку сделал, — поморщился Кузьмич. — Ну, а чтобы вам сразу стало ясно, сейчас мы кое-что вам покажем.
Он снял трубку одного из телефонов и, набрав короткий номер, сказал:
— Мария Николаевна, вы получили последние материалы на Совко и его фотографии?.. Прекрасно. Принесите их мне, пожалуйста… Да, да. Все, какие получены… Ну и отлично.
Положив трубку, он посмотрел на притихшую, испуганную Музу и досадливо потер ладонью ежик седых волос на затылке.
— Сейчас вы убедитесь, кто ваш приятель, — сказал он, вздохнув. — А пока расскажите, как вы с ним познакомились.
— Мы случайно познакомились, — тихо, не поднимая глаз, ответила Муза. — Он в наш ресторан зашел, сел за мой столик. Это год назад было.
— Один зашел?
— Нет. Еще с одним… гражданином.
— Больше вы этого гражданина не видели?
— Как-то видела. Не помню уж когда.
— А вы вспомните. Я вас не тороплю.
— Кажется, в другой Колин приезд… Они опять к нам в ресторан зашли, обедали.
— Имя его помните, этого гражданина?
— Нет…
— Постарайтесь вспомнить.
В этот момент в кабинет вошла немолодая, строгая женщина и, даже не взглянув на Музу, положила перед Кузьмичом темную папку. Тот кивком поблагодарил, и женщина вышла.
— Ну вот, — Кузьмич раскрыл папку. — Узнаете?
Он достал из папки несколько фотографий и протянул Музе. На них стандартно, анфас и профиль, прижавшись затылком к специальной стойке, был снят явно в разные годы Колька-Чума. Потухшие его глаза на отрешенном, заросшем светлой щетиной лице не вызывали сострадания, такая злая, согнутая лишь до времени сила угадывалась в этом человеке.
Муза испуганно перебрала фотографии и спросила:
— Это что такое?
— Сначала вы мне скажите, кто это такой?
— Это… Коля.