…Музу попросили подождать в коридоре, возле кабинета Цветкова. Она все еще находилась в каком-то шоковом состоянии и не могла прийти в себя после всего, что случилось, особенно, конечно, после сцены задержания у нее на глазах Кольки-Чумы. Первые минуты в машине (ее везли, естественно, отдельно от Чумы) она рыдала в три ручья, и ребята дали ей выплакаться, никак не пытаясь успокоить. Последнее обстоятельство Музу, очевидно, раздосадовало, она не привыкла к такому безразличному отношению к себе мужчин. Она постепенно перестала плакать и, лишь обиженно всхлипывая и осторожно промокая глаза скомканным платочком, попыталась узнать, что же все-таки произошло и куда ее везут. Вид у нее был растерянный, испуганный и чуть заискивающий. Видно было, что она и в самом деле не понимает, что произошло. Ей коротко сказали, что везут ее в милицию и там все объяснят.
— Не имеете права! — раздраженно воскликнула Муза. — Вы за это ответите! И за Колю тоже, вот увидите.
Уже в коридоре, перед кабинетом Цветкова, она судорожно схватила одного из сотрудников за рукав и испуганно спросила:
— Меня отпустят? Имейте в виду, у меня маленький ребенок один дома. Мне надо к нему.
— Уж как-нибудь мама ваша за ним присмотрит, — насмешливо ответил сотрудник. — Ей, кажется, не привыкать.
— А вам какое дело, кто за моим ребенком смотрит! — прицепилась к нему Муза. — Вам-то что? Я вас о другом спрашиваю!
Но крикнула она это все ему вдогонку и ответа не дождалась, а больше прицепиться в этот момент было не к кому.
Через минуту ее пригласили в кабинет Кузьмича. И она сразу притихла, снова став робкой и испуганной.
Вид Кузьмича, седая его голова и спокойный, твердый взгляд к ссоре и истерике не располагали.
— Садитесь, Муза Владимировна, побеседуем, — негромко сказал Кузьмич, указывая на стул возле своего стола.
Муза послушно и молча опустилась на самый краешек стула. Она с трудом сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться, и машинально продолжала мять в руке мокрый от слез платочек.
— Мне кажется, вы не совсем поняли, что случилось? — все так же спокойно и даже чуточку участливо спросил Кузьмич.
Муза молча кивнула, боясь расплакаться.
— Что ж, я вам объясню, — едва заметно усмехнувшись, продолжал Кузьмич.
— У вас на глазах был задержан опасный преступник, трижды до этого судимый и отбывший разные сроки наказания, некий Совко Николай Иванович. Задержан он сейчас по подозрению в убийстве и краже. Вот с кем вы подружились, Муза Владимировна.
— Неправда! — вдруг с силой произнесла Муза и впервые взглянула в глаза Кузьмичу. — Он секретный сотрудник, он майор.