Когда комбриг скрылся за елками, к Шубникову подошел Середа.
— Все танки передаются Куценко?
— Все.
— Подготовить письменный приказ?
— Не надо. Бородин устно передаст по бригадам.
— Может быть, следует зафиксировать это решение? Ведь пробиться через Кузьмичи практически невозможно.
Генерал начал злиться.
— Может быть, вы хотите возглавить танковую группу вместо Куценко?
— Если прикажете…
— Не прикажу, — спокойно сказал Шубников, — выполняйте свои обязанности.
Он повернулся к Середе спиной, взобравшись на сиденье „виллиса“, и развернул карту.
К машине подошел замполит Кузьмин, протянул Шубникову голубенький листок тонкой бумаги.
— Ты видел это? Тут про тебя.
— Нет, комиссар, не видел. — Генерал взял бумагу в руки, стал читать.
Это была немецкая листовка. Под эпиграфом „Штык в землю“ шел короткий текст, напечатанный довольно небрежно, с ошибками: вместо „у“ какой-то странный знак, „и“ вообще пропущено, вместо мягких — твердые знаки. Но суть была ясна: листовка адресовалась „доблестным танкистам“ окруженного мехкорпуса и призывала немедленно сдаваться в плен, который даст „хлеб, тепло и освобождение от произвола комиссаров к тупиц командиров“. Хотя „честным офицерам“ тоже были обещаны разные блага, а в самом конце сообщалось: „Генерал Шубников, который завел вас в этот мешок, давно бросил вас и улетел на самолете в Москву“.
Шубников скомкал листовку, бросил на снег.
— Надо бы сохранить на память, — улыбаясь всем своим широким лицом, сказал Кузьмин и поднял листовку. — Отличается от прошлогодних: тон иной и обращение персональное — специально для нас напечатали. Фирма не жалеет затрат. Видно, мы их тут действительно напугали.
— Да, видно, так, Иван.
— Верховный Главнокомандующий, — сказал Поливанов и протянул через стол трубку.
Генерал армии без вступлений (видимо, так уж было заведено) доложил обстановку. Трубка молчала. Выдержав минутную паузу, он сказал:
— Я закончил.
В трубке раздался легкий кашель, а затем вопрос:
— Ваше решение?
— Уничтожать матчасть, выходить с людьми. Опять пауза и новый вопрос:
— Всю матчасть?
— Да, всю.
— А если драться?
— Драться бесполезно. Люди будут потеряны. Корпус как боевая единица перестанет существовать.
— Вы уже отдали приказ?
— Да, отдал. Снова пауза.
— Что делать с Шубниковым?
— Я полагаю, поручить ему заново сформировать корпус, передислоцировав штабы и людей в район Воронежа.
— В награду за то, что попал в окружение и потерял технику? — В трубке послышалось глухое покашливание.
— Шубников выполнил приказ. Окружение не его вина.
— Окружение есть окружение-После длительной паузы в трубке раздался щелчок, а за ним голос, уже более спокойный, ровный: