— Кеша, помоги мне вернуть имя, я хочу снова работать… жить…
— Ты с ума сошла! Возвращайся домой, в свою Таволгу. Там и начнешь новую жизнь. Пойми, люди не приняли даже воскресшего Христа. Не знаю, был ли это заговор против тебя или трагическая случайность, но пойми одно: ты уничтожена. И на этом свете тебе места нет!
— Нет? Ты тоже хочешь убить меня? Ведь ты же меня любил! — Сашка впилась в руку Кеши отросшими ногтями.
— Брось эти игры, Александра… Та нежная, светлая девочка, которую я любил и ради которой… Не важно… Она действительно умерла, и я не позволю тебе…
— Резвиться на ее могиле и ворошить милый прах. Поехали, Кеша. Будь мужчиной.
— Куда?
— На могилку любви…
Кеша купил бутылку коллекционного коньяка «Царь Тигран» и подхватил такси у дверей забегаловки.
В сиреневых ранних сумерках они шли по кладбищенским аллеям к западной стене, где был недавно открыт новый дополнительный некрополь.
Из кургана подмерзших цветов выглядывала Сашкина фотография. Отдельно лежал букет остекленевших лилий.
— Одних цветов на косарь зеленых, а нельзя ли получить немного деньгами, раз я все-таки осталась в живых? — Сашка потрогала носком сапога смерзшееся цветочное месиво.
— Да, когда умирает журналист, цветы не нужны. На его могиле надо разводить погребальный костер из всего, что он успел написать.
— Так сказать, огненное очищение в горниле? Да, мы страшные грешники… Ну что, Кеша, выпьем за помин души.
— Не понял?
— За ту девушку, которая похоронена под этим цветочным курганом. Как бы то ни было, ее больше нет.
Кеша, забыв о пластиковых стаканчиках, потягивал коньяк из горлышка маленькими воробьиными глоточками.
— А знаешь, я тут чуть было не женился… На Алисе… Да-а… А потом чувствую, что мы с ней как дурилки картонные, пыхтим, что-то имитируем, и плюнул на все. — Кеша робко, словно ища тепла озябшей ладонью, протиснулся за отворот ее ватника.
Его маленький унылый носик покраснел. В очках дважды отразилась раздетая догола кладбищенская луна.
— Саша! Меня приглашают в Лондон. Русская версия «Зайчика…». Очень выгодный контракт. Если хочешь, ты можешь поехать со мной, но только как жена. Сашенька, милая! Я потрачу все деньги, какие только смогу заработать, на врачей для тебя. Все еще можно поправить. Там в Лондоне…
— Спасибо. Но, по-моему, Москва прикольнее Лондона. А может быть, в Москве?
— Нет, — замотал головой Кеша. — Ты не понимаешь, здесь нельзя! Я не хочу с ними ссориться!
— С кем? Ты думаешь, то, что случилось со мной, было кем-то задумано?
— Не сомневаюсь…
— Кто они? Скажи, кто?
— О, вот, кстати, вспомнил! — радостно встрепенулся Кеша. — Я же тебе деньги был должен. Помнишь, на день рождения Шолома Олейховича скидывались.