Я застонал, горячая кровь ударила в виски с силой кузнечного молота, мысли спутались, сладкая истома прооснулась внизу живота, кошкой вскарабкалась вверх. Кларисса, не ослабляя напора, распаляла меня, брала нахрапом, уповая на то, что мужское начало возьмет верх.
А какого Мрона! — возникла ленивая мысль в мозгу. — Поваляю эту дикую штучку на травке в кустиках, потешу плоть. Свобода у нас или нет? И что я так сопротивляюсь, даже странно. Расслабься, Эскер, получай удовольствие. Никаких обязательств, никаких тревог.
Затуманенный мозг отмечал: вот она стонет от наслаждения, кусает мои губы, прижимается своей горячей грудью к моей, сквозь тонкую ткань я чувствую горячую и мягкую грудь.
— Извините, леди Кларисса, — прохрипел я, отстранившись. — Но я не хочу вас.
Она замерла, как громом пораженная, я увидел, как поблескивают ее глаза в темноте. Кларисса отшатнулась от меня, глянула с недоумением, даже изумлением. Никто никогда не сопротивлялся, мужчины сами всегда охотно прыгали к ней в постель. А тут какой-то мальчишка, что должен плакать от благодарности и страсти, вдруг вздумал ломаться. Мы немного постояли молча. Я перевел дух: сердце бешено колотилось, кровь бухала в ушах. Хотелось завалить ее на траву и мять, мять, рыча от удовольствия. Я стиснул зубы, заскрежетал ими, постарался успокоиться. Но в голове уже замелькали красочные картины, а кожа все еще помнила прикосновение острого влажного язычка.
— Нет-нет-нет, мой мальчик, ты не знаешь, о чем говоришь… — зашептала она торопливо. — Ты не в себе. Давай я покажу тебе, что ты не прав, ты поймешь…
Кларисса вновь потянулась ко мне, попыталась обнять, но я отступил на шаг, выставил перед собой руки.
— Леди Кларисса, — пробормотал я смущенно, — вы ошиблись. Мне этого не нужно.
Она вздрогнула, хрипло, тяжело дыша. Даже в темноте видно было, как вздымается тяжелая грудь, как отблески света играют на безупречно белой и гладкой коже. Прическа растрепалась, но она почему-то только похорошела. Непреодолимый и очень древний зов толкал меня к ней, но я упирался, бешено ругаясь про себя. Я не животное, я не животное, не животное… — стучало в голове. Устою, удержусь. Я не собака, чтобы бросаться на кость, что сотни раз обгладывали до меня.
Кларисса замерла, посмотрела на меня уже со злобой и обидой.
— Я хочу тебя, мальчик, — резко сказала она. — Я заплачу…
Она вновь двинулась ко мне, но я отшатнулся. Что за глупости, от женщины бегаю.
— Оставьте ваши деньги при себе, — прорычал я, оскорбленный. — Я не хочу вас!
— У тебя есть девушка, которой ты хранишь верность? — быстро спросила она.