Шед решительно пошел вперед, держа меч наготове и опасливо поглядывая в сторону фигур в рубище. Я догнал его, пошел рядом. Закрыл ему обзор с правой стороны, но Мрон с ним. Сзади, словно красна девица, идти не буду. Меч перехватил обеими руками: железяка чудовищно тяжелая, тянет к земле. Но я боролся с усталостью, старательно передвигал ноги. Мы вошли под сень мертвых деревьев.
Жутко, словно по кладбищу идешь. Тихо. Пахнет пеплом и едва заметно — гнилью. Только каркающих ворон не хватает для достоверности ощущения. Первое существо далеко слева: бродит меж черными стволами слепо тыкается в обгоревшую древесину. На нас не обращает никакого внимания. Я облегченно вздохнул, вы тер со лба пот, смешанный с грязью. Хоть бы все так и было. Знаю, как проворны могут быть эти твари. Если накинутся всем скопом, нас не спасет уже ничто. Разорвут на части в мгновение ока.
Мы прошли почти до середины, впереди уже виднелся небольшой взгорок, какие-то скалы, остатки каменных фундаментов. Человекоподобные чудища ошивалиь лишь в низине, впереди их не было. Ну хоть какой-то шанс. Нужно пересечь пространство, добраться до каменных остовов.
Существа не обращали на нас никакого внимания. Бесцельно бродили, натыкаясь на деревья и друг на друга. Руки безвольно висели вдоль туловищ, в черных глазницах пусто. Просто живущие своей жизнью оболочки. Искореженные, разбитые. Гротескные куклы, которых кто-то дергает за невидимые ниточки.
Одно из существ прошло совсем близко от нас. Я невольно задержал воздух в груди: один из Кругов Теней стал разгораться, набирать силу. Рыцарь обернулся, шикнул на меня — мол, прекрати. Я очнулся, заставил заклятие угаснуть. Существо посмотрело почти в упор, рот изогнулся в плаксивой гримасе. Я дернулся в страхе — зубы острые и черные. На изуродованном теле останки одежды, ткань обгоревшая, изорванная. От него несет горелой плотью, чудовищно смердит гнилью.
Рыцарь остановился, замер, жестом заставил меня сделать то же самое.
— Пусть пройдет, — шепнул он, — не будем испытывать судьбу.
Но тварь не прошла. Остановилась напротив, словно в нерешительности: шишковатая, бугристая голова свисает на грудь, из пасти стекает блестящая ниточка черной как смола слюны. Я прислушался. Нет, дыхания не слышно, значит, тварь мертва. Но каким образом ходит, непонятно. Одним словом — нежить. Грудная клетка существа жутко искорежена, в центре мешанина из осколков ребер, гнилой плоти, обугленных остатков кожи. Одна рука короче другой, безвольно висит на тонких нитях сухожилий.
Существо замерло напротив, покачиваясь на тонких кривых ножках.