— Новую религию? — переспросил я. — Думаешь, Бомж насаждает новую религию? А чем она отличается от старого доброго христианства?
— Тем, что рай существует на самом деле, — ответила Головастик. — А через некоторое время появится и ад.
— Хорошо, убедила, — сказал я. — Павла не трогаем. А если рай… Открытый мир можно закрыть?
— Не знаю, никогда не пробовала, — Головастик задумалась. — Нет, не получится. Бомж всегда сможет открыть новый рай, не обязательно сразу, но если захочет, рано или поздно откроет. И об этом новом рае мы уже не узнаем. Я и о том-то узнала только потому, что Бомж тогда ни от кого не скрывался.
— Понятно, — сказал я. — Хотел предложить устроить в раю погром, но если так…
— Бесполезно, — подтвердила мои мысли Головастик. — Вот погром в аду — это уже лучше. Но вряд ли мы сумеем найти ад.
— Тогда что нам остается? — спросил я.
Головастик нервно передернула плечами.
— Ничего не остается, — сказала она. — Сидеть и ждать, когда Бомж допустит ошибку. Рано или поздно он ее обязательно допустит. А если не допустит — нам придется уйти в параллельный мир.
— И оставить Землю Бомжу на растерзание?
— А что нам остается? Да и не такое уж это и растерзание. Ну, не будет через двадцать лет прогресса, ну и что с того? Зато не будет войн, терроризма, наркомании… Я открою подходящий мир, мы будем им управлять, а лет через сто посмотрим, у кого это получается лучше — у нас или у Бомжа.
Я вспомнил мир, в котором началась моя инициация, и поежился.
— Нет, ту реальность я трогать не буду, — Головастик будто прочитала мои мысли. — Я постараюсь открыть мир, максимально похожий на Землю, только без Бомжа. Не знаю, насколько это реально…
Мне вдруг стало противно. Война еще толком не началась, а мы уже обсуждаем, что будем делать после поражения.
— Давай лучше не думать пока о худшем, — предложил я. — Давай попробуем еще немного побороться.
— Как?
Я пожал плечами.
— Ну, например… Найти толкового политика без религиозных заморочек, объяснить ему ситуацию, проводить на экскурсию в рай…
— И что это нам даст? — спросила Головастик. — Не забывай, дьявол — отец лжи. Никто не поверит ни тебе, ни мне. Как бы ты ни изливал людям душу, все будут думать, что ты их обманываешь.
— А по-моему, попробовать все равно стоит, — заявил я.
— Ну, попробуй, — безразлично сказала Головастик. — Хуже не будет.