– Очень милый галстук. Мы же вместе выбирали его, не так ли?
– Да…
Отчего мать с таким завидным постоянством говорит о Марке? «Неужели мое замужество для нее значит больше, чем я сама? Она, конечно же, очень любила Марка… Все очень любили Марка… Даже я…»
Анн вздохнула и улыбнулась.
Ох уж это ее замужество – жалкое недоразумение…
С самого начала и наперекор всему Марку хотелось видеть в ней хрупкое и капризное создание. Сопротивлялась она этому как могла. Он потворствовал ее слабостям, но тем самым лишь подталкивал ее к непринятию всей этой комедии. Анн чувствовала, как день за днем между нею и мужем ширится пропасть непонимания, а весьма обманчивые ночные эскапады ничего не сглаживали. Он безумно любил путешествовать, а для нее любая смена привычной обстановки была мукой. Он расцветал в компаниях, она ценила одиночество. Он пытался сделать ее существование достойным, избавляя от работы, в то время как она все больше и больше увлекалась выбранным ремеслом. Оправдывал ли подобный довод их разрыв? Как знать. Просто было утро, и она проснулась с неожиданной уверенностью, что должна как можно быстрее порвать с Марком и сбежать из этого глупого спектакля. Тогда ее решения не понял никто – ни Марк, ни друзья, ни родители. Разве что мать. Когда Анн сообщила о своем намерении, Эмильен просто сказала: «Я ожидала этого, моя дорогая. Вы с Марком в ногу давно уж не ходите»…
Анн вспомнила эту фразу слово в слово – и тот умный взгляд, которым она сопровождалась. После развода можно было бы снять отдельную квартирку, жить независимо… О Марке Анн даже не думала. Она с удовольствием окунулась в старые семейные привычки. С Мили их всегда нежно тянуло друг к другу. Их бессвязная, нелепая и нескончаемая болтовня, жаркие споры, взаимопонимание с полуслова. Придуманные ими же словечки, потаенный смысл улыбок и взглядов, перед которыми, несмотря на все усилия, пасовал даже Пьер. Реплики между матерью и дочерью порой тяготили и раздражали его. Мили царствовала в доме непогрешимой государыней, и Анн с удовольствием склонялась перед нею. На самом деле, речь шла скорее о рациональном, обдуманном подчинении, нежели о чарах матери, кружащих голову. И в том, что Анн покинула Марка, без сомнения и прежде всего выражалось потаенное желание вновь оказаться поближе к Мили. Теперь же она потеряла и того, и другого. Марк стал совсем чужим, а мать с каждым ударом сердца уходила в никуда, все дальше и дальше…
О, нет… Этого не должно произойти, Мили не может капитулировать…
Анн поднялась.
– Ты уходишь? – поинтересовалась Эмильен.