Именно в одном из таких кафе сидели двое. Одним из них был Баграт Манукян. На нем был белоснежный костюм, его запястье украшали золотые часы, а в руке он держал чашечку с кофе. Рядом стоял стакан с ледяной водой. Манукян потел, то и дело доставая из нагрудного кармана большой надушенный платок, чтобы вытереть мокрый лоб.
Напротив располагался его собеседник – благообразный старик типично восточной внешности. В отличие от полного, надушенного Манукяна, с первого взгляда на которого легко было определить в нем любителя удовольствий, старик выглядел полной его противоположностью. Он был очень худ, лицо, изборожденное глубокими складками, украшала седая, клинышком бородка. В руке старик держал четки, которые неспешно перебирал во время разговора. А разговор, похоже, шел весьма оживленный и затрагивал интересы обеих сторон.
– Да, ситуация меняется, и, к счастью, в лучшую сторону, – медленно проговорил старик, обращаясь к Манукяну.
За спиной у того открывался завораживающий вид на старую часть города. Повсюду, насколько хватал глаз, раскинулся грандиозный Стамбул-Константинополь. Вдалеке просматривался пролив Босфор с величественным Золотым Мостом. В Турции считают его еще одним чудом света. Над Старым городом в лучах яркого солнца поднимались старинные башни, сверкали золотом многочисленные купола мечетей и церквей. Среди них выделялась своими огромными размерами Айя-София, окруженная высокими столбами белых островерхих минаретов.
– И все это в условиях, когда наша партия загнана в подполье, когда мы теряем наших лучших людей, одного за другим. Власть находит все новые способы проникать в наши ряды. Мы спаяны железной дисциплиной и единой целью, но и у нас находятся собаки, продавшиеся туркам. В семье не без урода. Турки делают все, чтобы не только бороться с нами в открытую, но и пытаются взорвать нас изнутри. Недавно мы крупно пострадали из-за этого. Но им ничего не удастся! Повальные аресты, которые проводит турецкая полиция, вырывают из наших рядов мужественных борцов одного за другим. Они надеются, – желчно усмехнулся старик, изобразив тень улыбки на своем жестком лице, – что им удастся запугать нас.
Манукян, слушая старика, кивал, соглашаясь с ним.
– Который год наш лидер томится в заточении. Вместо того чтобы работать, прилагая весь свой талант, все свои организаторские способности, ему остается смотреть на небо из окна камеры. Но хотя этим проклятым туркам и удалось упрятать Аджалана за решетку пожизненно, это ничего не меняет, – вел дальше свою линию старик. – Борьба продолжается и будет нарастать, вплоть до победного конца. И этот день не за горами! Аллах не оставит своих любимых детей.